— Вы там того… не очень? — решился наконец Юрий задать волновавший его вопрос.
— Нет, я только одного ножом царапнул слегка по руке, — бодро ответил Валерий. Хотя у самого сердце было не на месте. Уж больно много шума поднялось, да и плач. Хорошо, если с перепугу.
— Ладно, если так, — с сомнением сказал Юрий.
— Так, так, — подхватив последнее слово, пьяно забормотал Борис.
Когда остановились на минутку передохнуть, Борис улёгся на землю и его никак было не поднять. Напрасно Валерий тряс, тёр ему уши, бил по щекам. Юрий устало наблюдал. Наступила апатия. Не хотелось ничего делать. Скорей бы конец, любой.
— Что будем делать? — скорей себе, чем Юрке, задал Валерий традиционный вопрос.
— Ждать, — с полным безразличием ответил Юрий.
— Чего?
— Когда придут и заберут.
— А ведь могут и побить, — нервно повел плечами Валерий.
— А ты как думал?
Больше говорить было не о чем.
— Ради чего хоть учинили шум? — после долгого молчания спросил Юрий, кивнув на рюкзак. Валерий развязал его, просунул руку. На траву упал женский купальный костюм, показавшийся чёрным в серой дымке наступившего рассвета. За ним полетел халат, махровое полотенце. Он взял рюкзак за углы и с остервенением встряхнул. На землю вывалился весь женский гардероб выходного дня.
— Какие же мы сволочи, если из-за бабских шмоток ещё кого-то пришили!
— Валера, а кто из вас стрелял? — тихо спросил Юрий. — Мне всё время казалось, что ты — это он, а он — это ты.
— А иди ты… — Лицо Валерия перекосилось. Его трясло противной, мелкой дрожью.
Итак, еще один разбой. Только на этот раз не с угрозой оружия, а с его прямым применением по назначению: Архипов ударил ножом человека и подстрекал Маркова стрелять. Выстрелы Маркова в палатку, а затем в преследовавших их людей представляют большую общественную опасность, чем выстрел в костёр при предыдущем разбое. Если Марков ни в кого не попал или кого-нибудь ранил, то с учетом конкретной обстановки его действия следует квалифицировать, помимо разбоя, ещё и как покушение на умышленное убийство из корыстных побуждений, совершённое способом, опасным для жизни многих людей.
Если выстрел оказался смертельным, то состав преступления будет законченным.
Убийство, под которым закон понимает лишение жизни другого человека, — одно из наиболее тяжких по степени общественной опасности и последствиям преступлений.
Поэтому закон и предусматривает за него самую суровую кару, вплоть до смертной казни. Правда, смертная казнь в нашей стране является мерой исключительной и временной. Применяется она за убийства при отягчающих обстоятельствах к лицам, которых, по мнению суда, невозможно исправить.
В статье 102 УК РСФСР указана и другая мера наказания — лишение свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.
В жизни приходится встречаться с двумя ошибками в понимании закона. Одни люди считают, что раз убил, то независимо от обстоятельств убийца должен умереть. Другие считают, что закон смертной казнью только пугает, что фактически она не применяется. Ошибку первого рода устраняет сама статья. В отношении второй можно сказать следующее: если приговор, которым подсудимый осуждён к смертной казни, вступил в законную силу и помилование, на которое осуждённый имеет право, отклонено Президиумом Верховного Совета республики, то он приводится в исполнение и никто никаким другим наказанием заменить его не может.
Глава XVII
«ЛЕЖАТЬ!»
«Гражданин СССР обязан уважать права и законные интересы других лиц, быть непримиримым к антиобщественным поступкам, всемерно содействовать охране общественного порядка».
(Статья 65 Конституции СССР)
Больше попыток поднять Бориса не предпринимали. Всё равно бесполезно. Лежали опустошённые, бессильные в своей злости на Борьку, на самих себя, на тех, кто вот-вот придёт и прикроет их «лавочку».
Ждать пришлось недолго. С разных сторон послышались осторожные шаги. «Обкладывают, как зверей», — мелькнуло в голове Валерия. Он приподнялся, но окрик: «Лежать! Не двигаться! Стрелять буду!» — пригвоздил к земле. Юрий перевернулся со спины на живот — ив тот же миг прогремел выстрел. И хотя стреляли явно не в них, в воздух, выстрел убедительнее всяких слов показал, что церемониться с ними не собираются. Грохот выстрела, отнявший у Валерия и Юрки последние силы и окончательно убедивший в необходимости признать себя побеждёнными, неожиданно поднял на ноги Бориса. Даже пуля, срезавшая ветку над его головой, не подействовала. Он схватил обрез, стремительно сменил стреляные гильзы, изготовился к стрельбе.