— Брось обрез! — крикнул Валерий и вскочил на ноги, несмотря на команду «лежать». Он понимал, что допустить, чтобы Борис открыл стрельбу, равносильно полной катастрофе.
— Отойди, не мельтеши! — прорычал Борис, поводя стволами в его сторону. Юрий в ужасе прикрыл голову пустым рюкзаком, словно тот мог спасти от ружейной или пистолетной пули. Валерий ухватился за обрез, отвёл стволы в сторону и рванул на себя. Потеряв равновесие, оба упали на землю и покатились с пригорка, ломая кусты, обдирая в кровь лица. За ними побежало несколько человек.
Выстрелить Борису не удалось, но кто где — в суматохе не разберёшь, поэтому, навалившись, повязали обоих и доставили к последнему пристанищу на свободе. Там уже стоял Юрий с поднятыми вверх руками перед двумя парнями, вооруженными туристскими топориками, и трясся, как осиновый лист, в ожидании, что сейчас начнут бить. Валерий подошёл с понурым видом, смирившийся с судьбой. Кончиком языка слизывал с разбитой губы капельки крови. Борис, наоборот, весь как сжатая пружина. Казалось, стоит ему напрячь мускулы — и лопнут скрутившие его верёвки, и начнет как бешеный кидаться на всех подряд. «Вот такую прыть да немного раньше — может, и унесли бы ноги, — подумал Валерий спокойно, как о чем-то не имевшем к нему отношения. — И погоня-то неважнецкая — один милиционер и несколько безоружных туристов, если не считать двух с топориками». Милиционер — судя по погонам, старшина — не спешил подходить к ним. Пистолет он уже убрал в кобуру и внимательно рассматривал обрез и вынутые из него патроны.
— С пулей, — покачал он головой и обратился к Борису:
— Неужели стрелял бы в нас?
— А ты думал! — с вызовом огрызнулся тот. — Ты ведь стрелял.
— Так я в воздух. Предупредительные.
— А я попусту патроны не трачу.
— Ну и ну, — снова покачал головой старшина. Он пришел в милицию из армии, служил первый год и такого отношения к человеческой жизни ещё не встречал. Общий накал первых минут задержания спал. Юрий, чуя нутром, что бить не будут, успокоился и даже осмелился позондировать почву:
— А что, собственно, произошло? Почему на нас набросились?
— Собирай-ка лучше вещи, — вместо ответа приказал один из туристов и кинул ему рюкзак. Юрий с независимым видом отвернулся. Но грозное «ну!» заставило быстро присесть на корточки и начать бросать в рюкзак всё, что попадало под руку. Неожиданно нащупал рукоятку ножа. Юрка решил незаметно припрятать его в карман. Но за ним зорко следили.
— Не балуй!
Нога в спортивном ботинке наступила ему на руку. Парень нагнулся и вытащил из-под Юркиной ладони нож. Старшина, не торопясь, как учили, по очереди обыскал всех троих. Сделав зарубку на ближайшем дереве, чтобы вернуться потом и ещё раз при свете дня осмотреть местность, стал выводить задержанных на дорогу. По его указанию шли гуськом, разъединённые туристами. Так же через одного он усадил задержанных около моста, который вчера вечером они обошли стороной. Разговаривать не разрешил. Заранее уверенный в отказе, Валерий попросил закурить. Сидевший рядом с ним парень достал из кармана пачку «Авроры», вынул две сигареты, одну закурил сам, другую сунул Валерию в рот и дал прикурить. Валерий с наслаждением затянулся. Юрий, сидевший с другой стороны парня, потянулся к его пачке, благо руки не связаны, но тот спрятал её в карман.
— Правильно, мал ещё, — сказал наблюдавший за этой сценой старшина.
— Привык, — просительно промямлил Юра.
— Отвыкай, — назидательно сказал старшина и добавил:
— Вам от многого теперь отвыкать придется. И ко многому новому привыкать.
— Чего ждём? — грубо спросил Борис. Ему самому нестерпимо хотелось курить, но опуститься до просьбы не позволяла амбиция.
— Чего надо, того и ждём, — спокойно отозвался старшина. — Куда теперь вам торопиться? Можно и подождать.
«Небось награду получит за нас», — подумал Валерий, удивляясь, что ни в поведении, ни в обращении с ними старшины, только что находившегося в общем-то на волоске от пули, нет и тени самодовольства. Сидит себе, как рабочий, немного усталый после ночной смены, и наслаждается выпавшими минутами отдыха.
— Развязали бы, что ли, — руки затекли, — ни к кому не обращаясь, процедил сквозь зубы Борис.
— Вот это уж нет. Потерпи до отделения, — отвел просьбу старшина.
И тут со стороны Рощино показался милицейский «газик». Не доезжая метров тридцати до моста, остановился. Старшина одернул китель, подтянулся, подошел к передней дверце и приложил руку к козырьку. Разговора не было слышно. Через заднюю дверцу вылез сержант и вместе со старшиной направился к задержанным. Машина медленно тронулась. Проехав мост, свернула с дороги и прямо по целине, лавируя между деревьями, пошла вдоль реки. Валерий отметил, что, в нарушение всех правил, в ней набито народу — не сочтёшь. И то, что из машины вышел только один сержант, а остальные поехали в направлении, где они ночью орудовали у польской палатки, было плохим симптомом. «Наверное, в самом деле серьёзно», — с беспокойством подумал он, и, будто подтверждая самое страшное, сержант, подойдя к ним, поднял обрез, осмотрел его со всех сторон и довольно развязно спросил: