И Вейдер… был горд.
Его сын развернулся, взглянув наверх, сразу же, как Вейдер остановился перед ним. Он возвышался над Люком, как и над большинством людей – впрочем, Люк нисколько не был напуган. Их поединок на сейберах двумя годами ранее в Императорском Дворце расставил все по своим местам и показал, какую мощь Люк уже приобрел всего четыре месяца спустя после своего преобразования, став Ситхом.
Ему было не нужно больше ничего доказывать, особенно своему отцу.
- Лорд Вейдер, – он кратко кивнул в приветствии.
Он никогда не называл Вейдера отцом публично - еще одна манипуляция Палпатина - все ссылки на личность Люка были удалены из общественных архивов и регистрационных данных, и заменены намеками, слухами и ложными догадками.
Мальчик не особо стремился это исправить: прошло много времени с тех пор, как он оставил свою прошлую жизнь, хотя Вейдеру казалось, что и к нынешней своей жизни он столь же безразличен. Он был вовлечен во все события, но, во многом, как и его отец, оставался безучастным к делам, махинациям и интригам Дворца, по возможности избегая их и предпочитая им свою приверженность флоту.
Вечно параноидальный Палпатин ухитрялся удерживать своего нового Ситха при себе, оставляя его привязанным ко Дворцу на Корусканте в течение многих месяцев после его обращения, прежде чем позволить тому, в конце концов, командовать Центральным Флотом. Даже сейчас, спустя три года после появления Люка на Корусканте, Палпатин ни разу не выпустил его за пределы Центральных и Колониальных систем, где он командовал от имени Императора.
Но и здесь Люка интересовало не получение и распространение власти, а сложности управления, необходимые для поддержания и подчинения всего этого разнообразия планет и культур в густонаселенных Центральных мирах. Он сознательно терялся в мелочах, вместо того, чтобы отступить назад и увидеть более полную картину – как в своем положении во флоте, так и в жизни.
- Нам нужно поговорить, – просто сказал Вейдер, без лишних вступлений: учитывая его положение, он никогда не оказывался в ситуации, когда они были бы необходимы.
Люк долго и настороженно изучал отца, не отрывая от него своих голубых глаз. Приняв просьбу, он едва заметно кивнул в сторону и развернулся, указывая дорогу к своему кабинету в дальней правой части моста. Вейдер последовал за ним, отметив, что за ними пошла и Джейд.
Люк вошел в просторный и невыразительный серый офис и встал перед широким письменным столом, разворачиваясь к угрожающей фигуре Вейдера. Позади того в комнату проскользнула Мара Джейд.
Сегодня Люк был одет в черное и, увидев своего посетителя, пожалел об этом.
Несмотря на предпочтения Императора по поводу внешнего вида своей ближайшей свиты, Люк обычно носил одежду самого темно-синего - на полтона отличающегося от черного, но все-таки не черного - цвета, тонко подчеркивая свою независимость даже в этом. Его костюм, безупречного кроя, хотя и сильно походил на военную форму, все же ей не являлся. Тонкая белая полоска на высоком воротнике-стойке и три верхних расстегнутых пряжки прекрасно сидящего жакета придавали ему более непринужденный вид.
На первый взгляд казалось, что такие проявления неповиновения в его положении слишком несерьезны и незначительны, но, тем не менее, он упрямо придерживался их. Здесь внешний вид имел значение, и, как он уже успел понять, в мире, жестко контролируемом его Мастером, малейшие отклонения могли повлечь за собой серьезные проблемы. Неуловимые игры власти и политические уловки не были его сильной стороной – но он учился.
- У тебя есть что-то, о чем нельзя было сообщить по холонету? – спросил он, на этот раз подчеркнуто обращаясь именно к отцу.
Он старался всячески избегать личных встреч - все, что ему нужно было сказать своему отцу, он давно уже сказал – а сейчас именно ему, а не Вейдеру, придется отвечать перед Палпатином, когда тот узнает, что они встречались. А он узнает – на мосту находилось два шпиона Мастера; по сути - три, если считать лейтенанта Уэс Рииса, который уже давно утратил лояльность Императору, но, разумеется, по-прежнему был вынужден докладывать тому о действиях Люка, дабы избежать подозрений.
Вейдер не заговорил, а лишь многозначительно повернулся к Маре, которая довольно равнодушно подняла в ответ подбородок. Она была одной из немногих знающих, кем Вейдер приходится Люку. Тот давным-давно сам сказал ей об этом, лишив тем самым Мастера возможности запланированных им интриг по этому поводу. Разумеется, сделано это было не как сознательный вызов, а как случайная ошибка, промах – этот урок он выучил тоже давно.