— Здравствуйте, дядя Мирза, — обрадовался Абдулатип. «Значит, 01 заметил мою звезду», — с удовольствием подумал Абдулатип и взял боль шую, потрескавшуюся руку балхарца.
— С приездом, дядя Мирза. Я вас сразу не узнал.
— Конечно, когда богатыми становятся, не замечают нас, простых людей, — пошутил дядя Мирза. — А вот я зато тебя сразу узнал. Ну и сапоги у тебя. Как у генерала. Вот бы брюки еще тебе новые, совсем бы женихом выглядел.
Ребята в ауле любили балхарца дядю Мирзу. Он часто приезжал продавать свои гончарные изделия, останавливаясь обычно у лудильщика Нуруллы. Для детей у него всегда были припасены глиняные свистки, сделанные в виде птицы. А ребята за это тащили ему сено для мула и хлеб. Как‑то дядя Мирза подарил и Абдулатипу чудесный свисток. Стоило подуть в него, как он соловьем заливался. Свистеть его тоже научил дядя Мирза. Абдулатип в благодарность за свисток принес с сеновала Издаг мешок сена для мула Мирзы.
— Спасибо, мальчик, — благодарил балхарец. — Не забываешь старика. — Но тут вдруг прибежала разъяренная Издаг, выкрикивая на всю улицу проклятья.
— Ах ты негодяй, вместо того чтобы в дом, так он из дома тащит. Я с трудом сено корове собрала, а он балхарцу отдал. — В ярости она вырвала свисток из рук растерянного Абдулатипа и швырнула его об каменную стену дома. Свисток–птица разлетелся на мелкие кусочки. — Вот тебе, негодяй, — костистой рукой Издаг ударила Абдулатипа по затылку.
— Какая сердитая у тебя мать, — сказал дядя Мирза. — Вместо слов у нее изо рта камни вылетают.
— Не мать она мне. — Абдулатип чуть не плакал: ему жаль было чудесный свисток–птицу, которую разбила Издаг.
— Ну не огорчайся так, сынок, — успокоил дядя Мирза. — Я тебе получше этого свисток привезу.
Ровно через год, поздней осенью приехал балхарец с нагруженными мулами. Он, как и всегда, остановился во дворе Нуруллы. Услышав о его приезде, прибежал туда и Абдулатип. Нет, дядя Мирза не забыл о своем обещании: он привез Абдулатипу новый чудесный свисток на зависть всем ребятам в ауле.
— Спасибо, дядя Мирза. — Абдулатип не знал теперь как отблагодарить доброго старика. — Вот приедет отец, попрошу у него денег для вас, дядя Мирза.
— Мне ничего не надо, сынок, это я тебе в подарок привез, — успокоил его балхарец. — А вот поможешь мне по утрам раскладывать кувшины, спасибо тебе скажу.
С того дня Абдулатип и подружился с дядей Мирзой, с нетерпением всегда ждал, когда тот приедет в аул. А когда балхарец наконец приезжал, то целыми днями пропадал у него: водил на водопой его мула, помогал по утрам раскладывать кувшины, а вечером собирать их.
Абдулатип научился свистеть на разные птичьи голоса, а когда кто‑то украл свисток, он и без него мог изобразить любую птичью трель.
Как‑то дядя Мирза подарил Абдулатипу маленький кинжал. Правда, не был он украшен серебряной чеканкой, как у Назира, но нож у него был что надо, и Абдулатип всюду таскал его с собой. Многие мальчишки мечтали заиметь такой кинжальчик, и когда однажды играли в «казаков–разбойников», кто‑то из них украл его. А как бы он пригодился Абдулатипу сейчас к его новой партизанской форме. Конечно, можно было бы попросить у дяди Мирзы, но Абдулатип стеснялся.
— Так что же, мой дорогой, в большевики записался? — опять спросил дядя Мирза.
— Я был в отряде товарища Атаева. — Абдулатип был рад, что дядя Мирза заметил его партизанскую форму. — Там мне шапку со звездой и вот эти сапоги дали, — похвастался Абдулатип.
— А у нас в ауле тоже есть большевики. А за главного у них Кара–Караев. Хороший джигит. Арестовал его недавно в Хунзахе полковник Алиханов, да пришли вскоре после этого красные партизаны, освободили. Хорошие они ребята, все больше из наших, из бедняков.
Вдруг толпившиеся возле них люди шарахнулись в сторону. Со стороны харчевни неслась запряженная тройка, растерянный Дарбиш едва удерживался на фаэтоне. Кубанка из дорогого каракуля слетела, зацепившись за колесо, тащилась по земле. Перепуганный Назир, вцепившись сзади в спину отца, истошно вопил. Лошадей напугало что‑то, возможно красный петух, которого держал под мышкой стоявший около харчевни глухонемой Хабиб, а может, и не этот петух был тому виной, кто знает.
Растерянные торговцы спешили убрать свой товар с дороги. Увидев огненные глаза коней, высоко вздымающиеся копыта, Абдулатип спрятался за дядю Мирзу. Разъяренные кони летели прямо на них, еще минута — копыта обрушатся им на голову. Дядя Мирза, схватив Абдулатипа за руку, успел отскочить в сторону, а кони пронеслись над кувшинами. Вдруг с треском отлетело колесо от фаэтона. Он сильно накренился, Назир с отцом едва удерживались на нем. Подбежавшие мужчины с трудом остановили разбушевавшихся коней.