Поль сказал:
— Сейчас, старина, тебе, естественно, осточертели все эти сложности. Но ты имей в виду две вещи. Во–первых, ты не так уж виноват перед Эвелиной. Ты написал, и это правда: если бы не ее мать, ты бы так не продвинулся, но тебе бы не было стыдно. Во–вторых, и следствие это подтвердит, ты совершенно не виноват в истории с Галуа. То, что ты сам себя терзаешь, это понятно. Важно, чтобы ты не чувствовал себя в положении обвиняемого, и ты должен это себе повторять. Короче, ты будешь продолжать, будешь рассказывать все, будешь разглядывать себя в зеркале. Что вы решили делать?
— Не знаю.
— Ты читал сегодняшние газеты? В «Дофине» есть заметка, несколько банальных слов: «Несчастный случай, повергший в печаль…» и так далее, обычная болтовня. Но одна строка вызовет комментарии. «Ходят слухи, что Галуа испытывал новые лыжи, но эта информация требует подтверждения». С моей точки зрения, мадам Комбаз должна определить свою позицию. А следовательно, и ты тоже. Я бы на твоем месте воспользовался случаем, чтобы начинать сматываться. Откровенно говоря, ваши отношения с Бертой несколько затянулись, былая привязанность как бы мохом поросла, а история с лыжами интересует тебя все меньше и меньше.
— Однако, — запротестовал я, — у меня большой пакет акций.
— Да, но акции не у тебя одного. Позволю себе посоветовать не предпринимать никаких действий. Пусть все идет своим чередом, Жорж. Черт подери, ведь это ее фабрика…
На этих словах мы расстались, и у меня есть причины их помнить. Едва я вернулся к себе, раздался звонок Берты.
— Быстро приезжай, это срочно.
— Что, Эвелина?
— Да нет. Честное слово, у тебя в голове только она. Все гораздо хуже. Жду.
Хуже?! Я пытался гадать, лавируя в пробках по утренним обледенелым улицам. Что–нибудь со здоровьем? Или новое обострение истории с Галуа? Поль был прав, вся эта афера начинала меня задевать. Берта живет в очаровательном особняке с садиком перед ним, по которому так приятно пройтись летом, но зимой это просто западня. Я пересек его как канатоходец, напрягая все мускулы. Берта, бледная как мел, ожидала меня в вестибюле и протянула листок бумаги.
— Читай!
В бумаге была только одна строка, составленная из букв разной величины, вырезанных из журналов.
«А если это не несчастный случай?»
— Только что пришло с почтой, вот конверт. Адрес написан печатными буквами, чтобы изменить почерк.
Я почувствовал удар, но постарался овладеть собой, проводил Берту в гостиную и сел рядом с ней на диван.
— Не надо принимать близко к сердцу. Мне тоже приходилось получать подобные мерзости. В таких случаях самое простое…
Я схватил с карточного столика нефритовую зажигалку и чиркнул ею. Берта задержала мою руку и взяла письмо.
— Нет, Жорж, подожди. — Она перечитала фразу. — Меня поразило, что это не похоже ни на оскорбление, ни на угрозу. Как будто кто–то хочет меня предупредить и советует изучить все гипотезы. Может быть, это действительно не несчастный случай?
Чтобы успокоиться, я зажег сигарету.
— Послушай, Берта, здесь не так уж много возможностей. Если не несчастный случай, то…
Я не рискнул произнести ужасное слово, она тем более. Я вышел из положения, сказав:
— Не может же идти речь о саботаже при изготовлении лыж? Лангонь их нам показывал, они в целости и сохранности.
С минуту мы молча обдумывали возможность преступления, затем я загасил сигарету и резко встал.
— Нет, и еще раз нет. Не выдерживает никакой критики. Предположим, ты упала с лестницы, или обожглась, или еще что–нибудь в этом роде, а я отправляю анонимное письмо: «А если это не несчастный случай?» Примешь ли ты это всерьез? Нет, если произошла случайность, а ведь именно так мы определили происшедшее, то и нечего тут искать, кроме случая.
Воспоминание о миссионере вспыхнуло в моем мозгу, но я его сразу прогнал.
— Скажу больше, если бы несчастный Галуа просто столкнулся с лыжником, над ним бы просто посмеялись. Никто не мог предвидеть, что он стукнется головой о дерево, не так ли?
— Ты очень мил, но вопрос не в этом. Галуа разбился на первом спуске. Мне могут поставить в вину, что я доверила ему испытывать недостаточно проверенный инвентарь.
— Но это же не преступление!
— Именно, это преступная небрежность. А еще я прокручиваю эту фразу в голове, смотри, Жорж, это бросается в глаза. Перечитай: «А если это не несчастный случай?», что означает: «А если это фатальная неизбежность?»