- Разумеется. - Мокрый после ванны, Джеймс не решился присесть, и только потуже затянул полотенце. - Мои уши уже стоят торчком, тетушка.
- И не только уши, как я слышала, - фыркнула тетя Агата.
Пошловатая шутка для его тетки.
- Джеймс, я нашла для тебя работу.
Джеймс ответил не сразу. Насколько он знал свою родственницу, она вполне могла послать его в Йоркшир за древней книженцией из семейной библиотеки. Либо - отправить миссионером в какой-нибудь Богом забытый уголок.
- Что я могу для вас сделать, тетушка?
- Заткнись, Джеймс, и слушай меня внимательно.
Он послушно замолчал.
- Надеюсь, тебе известно, что большую часть времени я живу в своем маленьком домике в Уиндлбери-Снайпе?
Джеймс невнятно забормотал в ответ. Он впервые слышал об этом Уиндлбери-Снайпе и даже не подозревал, что у его тетки есть там "маленький домик".
- Не сомневаюсь - ты это знаешь. Так вот, у нас там есть один замечательный врач. Его зовут Бернард Кайт-Фортескью. Ты с ним знаком?
- Нет, я даже...
- Очаровательный человек. И - изумительный доктор!
- Очень рад за вас.
- Твоя радость, Джеймс, никого не интересует! - отрезала тетя Агата.
Он снова приумолк, с горечью подумав, что манеры его тети с возрастом нисколько не улучшились.
- Так вот, Джеймс, дело в том, что доктору Кайту-Фортескью в ближайшее время придется вылететь в Америку. Не знаю, что у него там - конференция или лекции, - но времени остается в обрез, и ему нужно срочно подыскать себе замену на время отсутствия.
- Сколько времени он рассчитывает пробыть в Америке?
- Несколько недель. Две-три, возможно.
- Что ж...
- Вышло так, что мы с ним случайно встретились на званом ужине, и милый доктор поведал мне о своих трудностях. Я вспомнила о тебе и сказала, что, возможно, уговорю тебя...
- Возможно? - взревел Джеймс. - Да я лечу, как на крыльях! Спасибо, тетя Агата! Жаль только, что речь идет всего о паре недель. А нельзя попросить его задержаться...
- Джеймс, ну что у тебя за дурацкая привычка перебивать!
- О, простите, тетушка. - Джеймс уже немного пообсох и примостился на край кровати.
- Вполне возможно, что двумя неделями дело не ограничится. Открою тебе маленькую тайну, племянничек. Бернард Кайт-Фортескью - не только прекрасный врач, на которого можно полностью положиться, но и добрый мой друг. Так вот, Бернард всерьез подумывает о том, чтобы обзавестись компаньоном. А практика у него весьма доходная. Такими пустяками, как больные, подпадающие под систему медицинского страхования, он не занимается, тем более что скоро он уже собирается уйти на покой, и должен отложить деньги, чтобы хватило на безбедную старость. С определенной точки зрения, ты можешь ему подойти. Вот я и подумала...
- Тетушка, есть тут одна закавыка. - Так и правда всегда бывает, и любые мечты вмиг рушатся, как карточный домик. - Если я даже ему и подойду, так ведь мою долю в бизнесе придется выкупать. А я на бобах...
- Если все остальное его устроит, Джеймс, то я тебе помогу. Даже с удовольствием. Но - при одном условии.
Продолжительное молчание.
- Джеймс?
- Да, тетя. Я пытаюсь все это переварить. Такая неожиданность...
Леди Кутилоу сказала:
- Твоя судьба сейчас в твоих собственных руках, Джеймс. Оставит ли он тебя, и возьмет ли в долю, зависит во многом от тебя самого. Прежде всего, правда, тебе предстоит убедить доктора Кайта-Фортескью не только в своем профессионализме, но и в том, что на тебя можно положиться. Хотя лично для меня важнее другое - я хочу быть уверенной, что могу рассчитывать на твое благопристойное поведение. Я хочу надеяться, Джеймс, что ты уже, наконец, повзрослел, и промахи, которые ты совершил по молодости лет, хоть чему-то тебя научили.
Вновь молчание. Джеймс проглотил обиду. Это далось ему без особого труда - она проскользнула словно намасленная.
- Тетушка?
- Что?
- Может, я к вам приеду, и мы... обсудим все детали?
- Пожалуй, да. - Голос леди Кутилоу скрипел, как дверные петли, которые не смазывали со времен Генриха VIII. - Да, наверное, так будет лучше.
- Не знаю, как и благодарить вас.
- Надеюсь, Джеймс, ты сумеешь отблагодарить меня примерным поведением.
- Постараюсь, тетушка. Поверьте, я вам страшно признателен...
- Отправь мне телеграмму, Джеймс, и извести, когда тебя ждать. Мой адрес - Уиндлбери, 261.
В трубке что-то щелкнуло, и связь оборвалась. Даже не попрощалась. Вот, старая перечница!
Что ж...
Все ещё влажный, в отсыревшем полотенце, Джеймс задумчиво уставился на телефонную трубку, которая слабо попискивала в кулаке. Он аккуратно вытер трубку краем полотенца и опустил на рычажки. В голове лихорадочно роились обрывки мыслей: Уиндлбери-Снайп... Кайт-Фортескью... ты уже, наконец, повзрослел... судьба в твоих собственных руках... И где, черт побери, находится этот Уиндлбери-Снайп?
Доктор Торчленд...
И Джеймс, сбросив полотенце, принялся скакать по комнате, молотить себя по груди и испускать вопли, которым позавидовал бы Тарзан.
- Нет, я просто не верю, - громко прошептала лежащая под ним девушка. - Даже в голове не укладывается. Чушь какая-то...
- Чушь? - переспросил Джеймс. И вдруг заметил, что стрелки будильника на ночном столике показывают три часа двадцать пять минут. Половина четвертого утра, а каких-то несколько мгновений назад весь мир взорвался, а потом рассыпался в прах прямо здесь, в постели девушки по имени - Джеймс зажмурился и повторил про себя: по имени...
- Джейн Аберкромби.
Она произнесла свое имя вслух. Ни с того, ни с сего. Джеймс открыл глаза и ошалело уставился на нее.
- Что?
- Ты спросил, и я ответила. Меня зовут Джейн Аберкромби.
- Я тебя спросил?
Небесно-голубые глаза закатились.
- О господи!
Она была восхитительна. Неподражаема. В самый последний миг, когда Джеймс уже готовился испытать оргазм, её рука вдруг змейкой проскользнула между его ног, легонько стиснула его мошонку, и - от неожиданности и остроты ощущений - он увидел все звезды. Это было сто лет назад, а потом она вдруг понесла какую-то несусветную чушь.
- А чему ты не веришь? - переспросил Джеймс.
- Что мы только что сделали то, что сделали.
- А-аа. - Он позволил себе неспешно обдумать её слова, как бы взвешивая каждое и проверяя на вкус. Затем сказал: - А вот лично я в этом уверен. Хочешь, доказательства представлю?