- Ага, значит, всем этим триумфом мы обязаны нашей дорогой Ники?
Сказав, Элинор тут же прикусила язык. Вопрос был задан в такой форме, словно она ревновала, а это было верхом нелепости. Майк вопросительно изогнул брови. Элинор поспешила перевести беседу в другое русло.
- Как, по-твоему, Ники переспала с нашим новым доктором? - спросила она.
- Понятия не имею.
Брови Майка сдвинулись. Элинор улыбнулась - чувство ревности не обошло стороной и её благоверного.
- Похоже, он куда-то пропал, - добавила она. - Николя вроде бы должна была отвезти его домой... А разбудила нас его мерзкая кузина - эта дрянь следит за каждым шагом бедняги.
Майк не ответил. Элинор вздохнула и, перевернувшись на другой бок, добавила:
- Как бы мне хотелось, чтобы у них с Тони склеилось. Она у нас настоящий синий чулок.
Закончив разговор, Джеймс положил трубку. Он сидел в кабинете графа Чимаролли, по-прежнему облаченный в одно лишь полотенце канареечного цвета. Выглянув в окно, он увидел, что Наташа сервирует на террасе маленький круглый столик - выкладывает ножи, вилки, расставляет посуду. Зрелище было восхитительное: залитая солнечным светом терраса, ярко-синее пятно бассейна, лежаки, застланные оранжевым и синим матрасами, рыжеволосая красавица в полосатом пляжном халате... Миссис Уотерс, которой Джеймс только что звонил, сказала, что никаких срочных вызовов или панических звонков не было, так что он может особо не спешить. Только Китти тошнотворная Китти! - несколько раз интересовалась, не объявился ли наконец её кузен. Джеймс пообещал, что вернется ближе к вечеру.
Или - к ночи. Ибо граф уснул сном младенца, и просыпаться в ближайшее время не собирался. Не взирая на стариковские протесты, Джеймс заставил его принять таблетки, и проследил, чтобы на сей раз Чимаролли не смошенничал.
Поразительно, но граф ни единым словом не попрекнул его за сцену, развернувшуюся незадолго до этого в бассейне прямо у него на глазах. Более того, он не скрывал своей благодарности Джеймсу за то, что тот не отругал его. Если не считать справедливого негодования по поводу спущенных в унитаз таблеток.
Джеймс спустился по винтовой лестнице и вышел на освещенную террасу.
- Привет!
- Хелло, мой сластенький! - радостно прощебетала Наташа, размещая на столе тарелку свежей зелени. - Вот, отпукорь!
- Что? - в полном недоумении переспросил Джеймс, но, проследив за её взглядом, понимающе кивнул: в тени у стены дома стояло ведерко со льдом, из которого выглядывали горлышки двух бутылок шампанского.
- Разлей вино, пжалста, - попросила Наташа.
- Да, конечно. - Джеймс с удовольствием занялся запотевшим шампанским. Все происходящее по-прежнему казалось ему каким-то нереальным. Сказочная обстановка, рыжеволосая красотка в полосатом халатике, который только что распахнулся до самого пупка, приоткрывая прелести, которым позавидовала бы звезда порнофильма... Словно все это творилось не с ним. Оставалось либо поверить в реальность этой обстановки, либо её отвергнуть, что вошло бы в острейшее противоречие с зовом плоти.
Тем временем Наташа, перегнувшись через стол, погладила мохнатые волосы на груди Джеймса.
- Ты прямо как Тарзан! - похвалила она.
Джеймс выразительно постучал себя по груди кулаками.
- Я звать Тарзан, а ты - Джейн, - проревел он.
- Нет, меня звать Наташа, - поправила графиня.
- Я знаю, - улыбнулся Джеймс. Обогнув стол, он обнял ее; руки как-то сами собой просочились под её халатик. - И не просто Наташа, а удивительная, неповторимая Наташа, женщина из другой галактики. Она...
- Хочет шампань, - перебила Наташа, целуя его. - Ах, какой ты у меня сластенький! - Она игриво улыбнулась и высвободилась из его объятий. - А теперь - шампань, пжалста! - Она заливисто засмеялась, и от смеха её налитые груди запрыгали, словно мячики.
"Господи, да я просто балдею от этой рыжей бестии", подумал Джеймс.
Шампанское оказалось изумительное - "Боллингер" отменной выдержки.
- Прекрасное вино, - одобрительно произнес он.
- Да. Випл.
Джеймс с улыбкой покачал головой.
- Нет - "Боллингер".
- О, Готт им химмель! Найн, найн, найн! - всплеснула руками Наташа. От волнения она часто перескакивала на немецкий. - Леди унд лорд Випл!
- А, - догадался Джеймс. - Ты имеешь в виду, что это их шампанское? Что ж, в таком случае...
- Майн манн купить им много, гораздо больше. Давай будем выпить.
Джеймс приподнял свой бокал.
- Твое здоровье, Наташа!
Она покачала головой.
- Нет, Джемс, за этот прекрасный день! - Она отпила, блаженно потянулась и спросила: - Мой муж не проснуться?
- Нет, теперь я напичкал его как следует, - заверил Джеймс. - Будет спать как сурок. Без задних ног.
- Без задних... - Наташа нахмурилась. - Не поняла. Что это значить? Он будет импотент?
Джеймс сокрушенно махнул рукой.
- Нет, нет, это просто такое выражение. Оно означает "крепкий сон". Извини.
- Да, - кивнула Наташа. - Он отшень хороший. Чокнутый, но хороший.
Джеймс и сам питал к старикану самые теплые чувства. Были бы все мужья такими!
- Почему ты вышла именно за него? - спросил он.
Наташа пожала плечами.
- Он, как это говорить - богачий?
- Богатый.
- Да. И ещё - отшень добрый. Делать то, что мне нравится. И отшень меня любить.
- А он не возражает, что ты... что мы с тобой - да ещё у него на глазах...
Наташа замотала головой, рыжие волосы зазолотились на солнце.
- Он это нравиться. А мне нравиться он! - с этими словами она потрепала изрядный бугор под желтым полотенцем, повязанным вокруг пояса Джеймса. - Она наполнила оба бокала шампанским. - Мы выпить еще, а потом что-нибудь поесть. Да?
- Тебе так не терпится поесть?
- Мне не терпится поесть тебя! - заявила Наташа, многозначительно глядя на полотенце.
- Тогда я не возражаю. Извините, графиня... - Джеймс забрал у неё бокал и поставил на стол. Потом привлек её к себе и, развязав пояс халата, начал целовать грудь и плечи. Атласные, загорелые, благоухающие. Халат распахнулся, и Джеймс стянул его с плеч Наташи.
- Эй! - Она запрокинула голову, изумрудные глаза сверкали.
- В каком смысле?
- В таком! - Она сорвала с него полотенце. - Майн Готт! Какой большой!