Мэйбел пожала молодым людям руки и немедленно начала жаловаться:
— Какая скучная поездка, весь путь со мной не было никого, с кем бы я могла перекинуться хоть словечком! Вообще англичане — ужасно унылые и скучные люди. Со мной в купе ехал один привлекательный мужчина, и у него были две газеты. И что вы думаете, он предложил мне хотя бы одну? И не подумал даже! Конечно, с его точки зрения, я не представляю собой ничего интересного. И так постоянно, где бы я ни находилась.
Джанет внимательно смотрела на то, каким образом Ниниан реагировал на жалобы миссис Престон. Он слушал, сочувственно склонив голову, изредка поддакивал (это должно было означать, что он полностью разделяет взгляды Мэйбел), и в конце концов миссис Престон удовлетворенно замолчала. Однако к тому времени Мэйбел успела нажаловаться и на характер домовладельца, у которого она снимала комнатки, и на невежливость продавцов, которые обслуживали ее недостаточно учтиво, с ее точки зрения, и на то, что все, кто с ней общается, дают понять, что им это уже надоело: «Ни в ком нельзя найти сочувствия, люди просто зачерствели». Поток жалоб лился непрерывно все то время, пока они ехали, и из-за него молодые люди даже перестали обращать внимание на шум старого двигателя в машине.
Джанет вышла у дома священника, а машина покатила дальше. Девушка взглянула на свои ручные часики и поняла, что у Стеллы занятия закончатся только через десять минут. Утро было туманным, но теперь небо очистилось и под лучами солнца было очень тепло. Она решила немного прогуляться и посмотреть окрестности.
Джанет шла, внимательно рассматривая дома и сады с яркими осенними цветами. Действительно, нет ничего красивее английской деревни. Первый дом принадлежал дьячку. Когда-то здесь жил его прадед, именно он начал формировать преграду из падуба в форме петухов и арки. Птицы сидели тут с обеих сторон арки до сих пор очень прочно и ярко пестрели уже более ста лет. Мистер Бэрри очень гордился ими. Старая миссис Стрит, жившая по соседству, выращивала великолепные циннии, львиный зев и георгины. У нее был сын, работавший в области озеленения, которое он старался внедрять на заводах, но она не слушала его советов, вычитанных из книг. Все, что высаживала миссис Стрит, всегда росло, и вы нигде не могли найти цветы лучше, чем у нее.
На этой стороне улицы были расположены красивейшие сады, на другой — огороженный участок земли и длинная извилистая аллея, ведущая к коттеджу Хершемов, который сейчас пустовал; никто не мог позволить себе жить в доме с тридцатью спальнями. Часть комнат сдали матери Джекки Трент, которая, как говорили, находилась в родственных отношениях с этой семьей. Она была красивой молодой женщиной и предоставила деревенским сплетницам всласть посудачить на свой счет. Миссис Трент проводила много времени у зеркала, стараясь выглядеть как можно более интеллигентной и красивой, однако она не смотрела за Джекки так, как за собой, и совсем запустила сад — ни один участок в нем, как замечали не пропускавшие ничего соседи, не был вскопан. Словом, выглядел сад очень неопрятно, как и Джекки.
Как только Джанет подошла к дому, вышла сама хозяйка, Эсме Трент. Она была с непокрытой головой, и волосы ее сверкали на солнце. Она постаралась придать себе нарядный вид — брови и глаза были подкрашены.
Эсме Трент пользовалась более яркой косметикой, чем другие женщины. Что же касается всего остального, то есть одежды, то в настоящий момент на ней было изящное платье, сшитое из отреза качественной фланели, нейлоновые чулки и туфли на высоких каблуках. Вряд ли они были надеты только для того, чтобы встретить Джекки с занятий. В руках Эсме несла шикарную сумочку серого цвета, подобранную в тон к платью. Она быстро шла по дороге и, к тому времени, когда Джанет возвратилась к дому викария, уже входила в автобус, направляющийся в Лэдбери.
Миссис Лентон возилась среди своих любимых георгинов. У нее были такие же круглые голубые глаза и светлые волосы, как и у ее двух маленьких дочек. Она обладала способностью всегда находиться в хорошем расположении духа, смеяться и добиваться всего с легкостью. У нее было одно правило, которое она старалась соблюдать, — жить в соответствии с внутренней гармонией. Однако это редко ей удавалось, поскольку она всегда спешила и многого не успевала сделать. Сейчас нужно было полить георгины — это миссис Лентон решила сделать сразу же после второго завтрака, а в следующее мгновение ей понадобилось бежать обратно в дом, поскольку в духовке запекался молочный пудинг для малышек. Вид Эсме Трент, входившей в автобус, отвлек ее. Миссис Лентон вспыхнула и сердитым голосом сказала Джанет: