Адрианна знала их обоих: это были начальник полиции с румяным лицом и инспектор полиции с полуседой головой. У него была очень интересная манера разговаривать — очень быстро, так что за его мыслями едва можно было поспевать.
Она приветливо обратилась к ним:
— Добрый день. Как ваши дела? — И затем: — У нас сейчас, что называется, семейное собрание. Вы можете принять в нем участие. Не желаете ли присесть?
Начальник полиции хотел поговорить с Джеффри с глазу на глаз, однако он быстро понял, что такое же желание было и у самого мистера Джеффри. Поэтому полицейский быстро изменил свое намерение, подумав, что реакция не только этого господина, но и других членов семьи может быть достойна его внимания. Он бросил на всех быстрый взгляд и заключил, что ничего страшного не произойдет, если опрос пройдет при них. Поэтому начальник полиции решил назначить себя председателем этого небольшого семейного собрания, о котором ему сказала Адрианна, и предложил присесть своему инспектору.
— Хорошо, миледи. Поскольку вы все собрались здесь, у меня есть несколько вопросов, которые мне хотелось бы вам задать. Мистер Форд, я прошу вас, присядьте.
Взгляд Адрианны и слова начальника полиции возымели действие. Джеффри сел.
Мартин (так звали начальника), увидев Джанет, спросил:
— Вы та самая леди, которая уезжала из города с маленькой девочкой?
Джанет сказала:
— Да.
Он кратко опросил ее насчет печальных событий предыдущего вечера.
— Насколько хорошо вы знали покойную?
— Всего несколько дней, мы познакомились, когда я приехала сюда.
— Были ли у вас с ней какие-нибудь разногласия?
— Нет.
Начальник полиции кивнул.
— Тогда еще один вопрос. Вы играете в гольф?
— Я не играла уже больше года, а то и двух.
— Можно узнать почему?
— Я работала в Лондоне.
— Посещаете какой-нибудь клуб?
— Нет.
— Вы когда-нибудь говорили о том, что умеете играть в гольф? Может, обсуждали эту тему с покойной?..
Удивленный взгляд Джанет был искренен.
— Нет.
Мартин повернулся к Джеффри.
— Вы играете в гольф, мистер Форд?
Джеффри пожал плечами:
— Я очень плохой игрок.
— Но вы умеете играть?
— Играл раньше, в юности.
— Значит, у вас должны остаться клюшки. Можно их забрать?
— Да, конечно.
— А где они лежат?
— В раздевалке, за дверью в сад.
Мартин взглянул на Эдну:
— Вы играете, миссис Форд?
Эдна оставалась спокойной, ее рука даже не дрогнула, однако шить она перестала.
— Ну я тоже играла, когда была молодой, однако это так давно было… Если бы был большой дом, то тогда… А на улице мне играть не хочется…
Эдна снова подняла иглу.
Мартин спросил:
— Еще кто-нибудь играет? Наверное, вы, мистер Рутерфорд? Я помню, вы неплохо играли, да?
Ниниан рассмеялся:
— Я получил великолепный удар в прошлом году. Очень неприятно… Это было в Лондоне.
— У вас есть клюшка?
— Нет, у меня почти нет времени, чтобы играть.
Адрианна спросила своим грудным голосом:
— Можно узнать, почему вы задаете вопросы о гольфе?
Лицо начальника полиции стало очень серьезным.
— Потому что мисс Мэриел Форд была убита клюшкой для гольфа.
Было похоже, что в этой комнате у всех перехватило дыхание. Адрианна, сидя прямо в своем фиолетовом платье, с блестящими темно-рыжими волосами, продолжала спрашивать за всех:
— Почему вы так думаете?
— Потому что клюшка была найдена, ее подкинули между беседкой и кустарниками. Это очень тяжелая клюшка. Поэтому можно смело утверждать, что ее использовали в качестве оружия нападения. Отпечатков пальцев на ней не нашли — значит, преступление было преднамеренным.
Джанет вздрогнула. Перед глазами она увидела картинку, такую четкую и ясную: пруд с отражающимся в нем небом, и больше ничего вокруг. Мэриел с ее ревностью, страшной смертью… и темнота кругом. Джанет услышала, как начальник полиции сказал:
— Она умерла прежде, чем ее голова коснулась воды.
У Джанет закружилась голова. Она почувствовала, как Ниниан сжал ее плечо, не давая ей потерять сознание.
Когда все успокоились, Джеффри Форд произнес:
— Я говорил, что пошел прогуляться…
— Вы звали кого-нибудь с собой?
Эдна подняла блеклые глаза и посмотрела на Джеффри, затем на Мартина. Она совершенно отчетливо сказала:
— Он ходил к миссис Трент в ее домик.
— Это так, мистер Форд?