Сбор был назначен около университета, где студенты должны были отметиться и занять места в автобусах, которые автоколонной при спецсопровождении должны были за два с половиной часа доставить конкурсантов к месту проведения мероприятия.
Выезжая из дома на видавшем виды Логане Николая (на иномарке, ага!), Ника позвонила Роману Алексеевичу, извинилась за опоздание и предупредила, что приедет через 15 минут. Но Николай, плохо зная маршрут следования, свернул не на том перекрёстке, и пришлось делать большой круг, петляя по узким улочкам, пытаясь срезать путь, и все же потерял ещё минут 15. Николай сначала хотел развернуться, пусть и не по правилам, но во время замеченная видеокамера предписывала следовать правилам.
Девушка уже пожалела, что не взяла такси. Но вслух ничего не сказала. Подъехав к университету, Вероника поняла, что сильно опоздала, и автобусы уехали без неё.
На стоянке было всего три машины. И одна из них – новенький Рэндж Ровер профессора. Он увидел девушку, как только она вышла из Логана. И под его укоризненным взглядом Ника почувствовала себя неуютно.
Вероника поблагодарила Колю за помощь, взяла свои вещи и подошла с виноватым видом к Роману Алексеевичу, сочиняя оправдания.
Но оправдываться не пришлось. Профессор перевёл грозный, даже какой-то злой взгляд с девушки на машину, в которой сидел Николай, не торопясь уезжать. Потом обратно – на Нику:
– Автобусы пришлось отправить по расписанию. Не стоило всех задерживать. И если вы не против, то дальше поедем на моей машине. – И снова грозный взгляд на Колю в Логане, который, в свою очередь отвечал пристальным немигающим взглядом.
– Нет, я не против. Роман Алексеевич, извините, что так получилось…
Но профессор ничего не ответил, даже не взглянул на девушку: молча сел за руль, завёл двигатель и рванул с места, едва Вероника успела закрыть дверь.
Резкая манера, с которой он вёл машину, красноречивее слов говорила о том, что профессор расстроен и зол.
Вероника понимала, что само по себе ее опоздание не было тому причиной. Неужели он ревновал?
– Роман Алексеевич, мне очень жаль, что я опоздала. Уверяю вас, это больше не повторится. Не нужно было слушать маму, а надо было вызвать такси. Просто Коля – он мамин друг… вернее, сын маминой подруги… он очень плохо знает город…
Роман Алексеевич внезапно взял вправо и остановил автомобиль. Взглянул прямо в глаза Нике и тихо произнёс:
– Вероника, вы вовсе не должны передо мной оправдываться. Вы – взрослый человек и сами можете принимать решения. И тем более, что ваша мама не против, – пожал плечами профессор с напускным равнодушием.
– Вам ведь пришлось меня ждать, когда все уехали… Спасибо, – девушка говорила совершенно искренне, но профессор, похоже, не проникся.
– Я – лицо, ответственное за явку конкурсантов. Это часть моей работы, – он отвернулся и смотрел теперь вперёд, на дорогу.
– В таком случае, догоните автобус (думаю, возможности автомобиля легко позволят это сделать) и пересадите меня к остальным конкурсантам, – почему-то едко отчеканила Ника, выделяя голосом последнее слово.
– Хороший план, – огласился мужчина, рывком выруливая на дорогу и стремительно набирая скорость.
Вскоре заиграло свои музыкальные хиты радио, ознаменовав окончание диалога.
7.
Агрессивное вождение профессора заставляло раздосадованную разговором девушку вжиматься в сиденье и отвлекало ее от мыслей (наверное, и ему таким образом удавалось отвлечься – от своих).
Не слишком ровный строй размышлений, прерываемый паническим внутренним «аааа!» при очередном опережении попутных автомобилей по, пусть и расчищенной, но зимней дороге, был примерно следующего содержания.
…Ну, разве я в чем-то виновата? И будильник завела, чтобы не опоздать (и кто, интересно, умудрился его выключить: все же знали, что мне рано вставать на важное мероприятие?), и согласилась, чтобы Коля меня отвёз на машине – тоже в надежде выиграть время, когда поняла, что уже никак не успею вовремя (ведь такси ещё найти и дождаться нужно). И извинилась уже два раза…
И что это, в самом деле, за обида такая? На профессора это совсем не похоже. Он обычно довольно сдержан и скуп на эмоции.
Вон когда Лёнька с Димкой ради шутки на его ноут вирус запустили, а тот часть его диссертации профессорской «съел» – и то спокойно отреагировал. Даже не пожаловался в деканат, не довёл до отчисления. А спокойненько так взял ребят в оборот, так что они ему и вирус удалили, и диссертацию восстановили (ну, это под вопросом: скорее всего, он сам переписал, а их просто «попотеть» заставил), и ещё программку-демонстрацию к диссертации написали. И по темам «прогнал» так, что Лёнька и Димка из отстающих сразу первыми по успеваемости в группе стали. Вон и на конкурс с нами едут.