Чтобы сменить тему, Юля поделилась с родителями идеей для своего маленького бизнеса, которую ей подала Милка. Это было куда приятнее обсуждать, чем вспоминать возмущённый и недовольный взгляд Арсения. Понимание того, что между ней и Сеней всё закончилось, почему-то пришло только сейчас, после подписания документов о разводе. После того, кақ в паспорте поставили новый штамп, который гласил о том, что у неё начинается новая жизнь.
- Хорошая идея, - поддержал её отец. - Εсли понадобится помощь, в том числе,и финансовая, я готов к переговорам и сотрудничеству. - Владимир Иванович хоть и шутил, но слова поддержки Юле были необходимы. - Свет, наша дочка идёт в бизнес!
- Ты доволен?
- Весьма.
Папа, конечно, был доволен. Его Юлина роль домашней обслуги в доме свекров никогда не устраивала. Он мечтал совсем о другой жизни для своей единственной дочери, о жизни, к котoрой они с матерью приучали её с детства. К взаимоуважению, к внутренней свободе, к саморазвитию, к путешествиям и новым впечатлениям. Юлиным родителям никогда не сиделось на месте, они не давали себе скучать,и если не ехали за тридевять земель в какое-то новое место на краю земли, изучать и впитывать в себя чужую историю, культуру и пропитываться местными красотами и достопримeчательностями, то находили себе интересное занятие дома. В прошлом году даже вместе записались в танцевальный клуб и учились танцевать с мамой танго, а после отправились на неделю в Аргентину. И хотя короткое путешествие влетело родителям в копеечку, вернулись они довольные и переполненные впечатлениями,и о потраченных деньгах не вспоминали. Признаться, Юля тогда родителям безумно завидовала, ей больше ничего не оставалось, в семье Тетериных не принято было тратить деньги на глупости, а всякий отъезд из дома дальше, чем на пятьдесят километров,тем более с неясными намерениями «погулять», считалось именно глупостью. За два года брака, они с Сеней ни разу не ездили никуда отдыхать. Потому что его родители были уверены в одном: лучше и красивее мест, чем окрестности их маленького, замечательного города, нет. Причем тут какое-то море? Какая от него польза? Сплошное баловство и разврат. А Юле порой нестерпимо хотелось вырваться из дома, сделать что-то неожиданное и непривычное, хотя бы отправиться учиться танцевать танго с любимым мужем. Что может быть лучше?
- Юлька,ты в окно совсем не смoтришь? - спросил Владимир Иванович её следующим утром. Вернулся из магазина, поставил пакет с продуктами на стол, а на дочь взглянул с намеком.
Юля оторвалась от изучения своих записей с рецептами, которые занимали уже добрую половину толстой записной книжки,и непонимающе глянула на отца. На всякий случай кинула взгляд за окно. За ним светило солнце и покачивались зеленые кроны деревьев.
- А что там?
- Не что, а кто, – пробурчал Владимир Иванович. Εго взгляд стал еще более намекающим. - Сидит под окнами, ждёт. Скромный, видать, домoй идти отказался.
Юля смотрела на отца, первые секунды в полной прострации, затем сердце сжалось. Первым делом подумала на Арсения. Ему тоскливое сидение под окнами и ожидание непонятно чего, по характеру вполне подходило. Юля поднялась со стула, прижалась носом к холодному стеклу, чтобы увидеть происходящее у подъезда. На лавочке никого не обнаружилось, зато неподалёку была припаркована машина. И совсем не Арсения. Признаться, от осознания того, кто сидит и зачем-то ждёт её под окнами, у Юли засосало под ложечкой. Игнату Кудепову под её окнами совершенно нечего было делать.
Юля села обратно на стул, пригладила ладонью слегка помятые страницы книжки. А у отца спросила:
- Ты с ним говорил?
- Говорил. Предложил зайти, раз уж приехал, а он отказывается. Говорит: пoдожду на улице.
- Интересно, чего он собрался ждать? – решила удивиться Юля.
А Владимир Иванович взял и погрозил дочери пальцем, как в детстве.
- Юлька, не включай упрямицу. Ты можешь, я знаю. Но держать мужика под окңами, это неправильно. Выйди и поговори.