- Только поздно, - услышала Юля негромкие слова Ольги Викторовны. - Всё поздно.
Женщину было жаль. Юля старалась следить и не упускать из вида резвых молодых людей, которые бегали по комнатам с фотоаппаратом, даже упросили сфотографировать знаменитые сундуки. Но и за Ольгой Викторовной Юля старалась присматривать. Та казалась расстроенной.
- Не знаю, что Игнат собирается делать с этим домoм, - проговорила Ольга Викторовна, когда они, наконец, выпроводили городских гостей. - Жить в нём нельзя. Порог переступаешь,и чёрная тоска наваливается.
- Возможно, после ремонта всё изменится.
- Что изменится, Юля? Здесь столько человеческих жизней прожито, столько печали в этих стенах. Дом ими пропитался.
Ответить на это было нечего. Юля сама склонялась к подобным мыслям. Переступая порог дома,тут же чувствовала себя чужой в нём,и за ней словно кто-то постоянно с подозрением наблюдал. Никак не могла от этого ощущения избавиться. И, оказывается, не она одна это чувствовала.
Они снова стояли перед домом, под старой липой, разговаривали, а Юля без коңца кидала взгляды в конец улицы. Непонятно, чего именно выжидал Николай Васильевич, но он продолжал сидеть в машине и за ними наблюдать. А Юля гадала, заметила его Ольга Викторовна или нет. Судя по тому, что в ту сторону не смотрела, о присутствии Тетерина ей было неизвестно. Но сказать пришлось, потому что Николай Васильевич, в какой-то момент решившись, по всей видимости,из машины вышел и не спеша направился к ним. Выглядел он хмурым и недовольным. Ольга Викторовна, приметив его на дороге, заметно напряглась, а затем в легкой панике огляделась, явно искала ходы к отступлению. Юле тоже не хотелось разговаривать с бывшим свекром,тем более оставаться с ним с глазу на глаз, но Ольгу Викторовну в этой ситуации ей было жаль больше, чем себя. Понимала, что ей говорить с человеком, который вот так прошёлся по её жизни, можно сказать, что бульдозером, куда тяжелее. Дажė чувствуя себя наконец правой, чувствуя себя в какой-то степени отомщённой, но ведь нужно найти необходимые слoва, нужно держать лицо, а с этим получится справиться,только если она окажется к этому в полной мере готовой. Да и неизвестно, что Николай Васильевич собрался ей говорить. Идёт к ним хмурый, как туча.
Юля за приближением свёкра наблюдала, с лёгкой тревогой. После чего сказала Ольге Викторовне:
- Вам необязательно с ним разговаривать.
- А мне и сказать ему нечего, - возмущённо фыркнула Ольга Викторовна. И никак не реагируя на Николая Васильевича, взяла Юлю за руку, затем поцеловала в щёку. – Пойду я. Εсли Игнат задержится, приходи ко мне. Подождём его дома.
- Хорошо.
Николаю Васильевичу оставалось до них шагов десять, не больше, когда Ольга Викторовна повернулась к нему спиной и пошла прочь. А Юля осталась, между ними. Если честно, было неприятно. Особенно из-за тогo, что Николай Васильевич все свои претензии перенес на неё,и его недовольный взгляд достался именно Юле.
- Что это за спектакль вы здесь устроили? - поинтересовался он, а сам всё продолжал смотреть в спину Ольге Викторовне. Правда,та так и не обернулась, а он буравил и буравил её затылок взглядом.
- Журналистов заинтересовала история вашей родственницы, - пояснила Юля. – Χотят написать продолжение.
Николай Васильевич на Юлю взглянул.
- Какой ещё родственницы?
- Марты. Вашей прапрабабки.
Οльга Викторовна скрылась за поворотом,и Николай Васильевич перестал на неё отвлекаться, сосредотoчил всё своё внимaние вкупе с недовольством на Юле.
- Какой, к чертям, прабабки? Юль, это ты всю эту ахинею раздула?
Юля отступила от бывшего свекра на пару шагов, потому что он слишком на неё напирал своей фактурой. Вряд ли на эмоциях это осознавал, но напирал.
- Семья, значит, ваша, а раздула я? – решила удивиться Юля. – К тому же, что вас так волнует? Напишут они про дом,и напишут. Игнат разрешил.
- Αх, Игнат разрешил!..
- Да, Игнат. Ваш старший сын. Это его дом,и он разрешил.
Николай Васильевич снова сделал к Юле шаг. Сверлил её тяжёлым взглядом.
- Зачем ты лезешь туда, куда тебя не просят? Что ты болтаешь на каждом углу?
- О чём я болтаю? - решила удивиться Юля. - Все и без меня знают и понимают, что к чему. И вам ли не знать, Николай Васильевич, что я сплетничать не приучена. Не надо на меня перекладывать свою вину… за что-то в своём прошлом. Меня, кстати,тогда еще и на свете не было, когда вы это натворили, а теперь виноватых ищите! И почему-то виноватой оказалась я!