- А тебе бы этого хотелось?
- В смысле?
Игнат разглядывал отца, щурился, будто ему трудно было наблюдать за ним, имея перед глазами полную картину происходящего. Первый разговор за десять лет, прямой, с глазу на глаз, а разговаривать совсем не хочется. А ведь когда-то он о подобной возможности мечтал, чтобы что-то объяснить, доказать. Хорошо, что повзрослел и понял, что его объяснения никому не нужны. Οт него Тетериным ничего не нужно. И Игнат настолько с этой мыслью смирился, сжился, что в эти минуты, наблюдая за отцом, к своему удивлению осознавал, что никакой обиды больше не испытывает. Правда, душу на мгновение затронуло злорадство, но не прижилось . Потому что раздражение и возмущение отца было не его заслугой, это баба Клава смогла в очередной раз его зацепить, а он лишь стoронний наблюдатель. Привычная для него роль в этом городишке.
- Εсли бы я отдал дом бабки матери, думаю, ты быстро вспомнил бы дорогу в её дом. Огородами.
Николай Васильевич выпрямился, замер в напряжённой позе, даже кулаки сжал, а от Игната потребовал:
- Думай, что говоришь.
Тот лишь плечами пожал, якобы безразлично.
- Просто говорю, что не удивился бы. - Игнат кашлянул, прочищая горло, а заговорил уже совсем другим тоном, решительным и официальным. - Дом я не отдам. Ни матери, ни тебе. Как бабка решила,так и будет. Моё наследство, значит, моё.
- И что ты с ним делать будешь? Или как Юлька сказала: музей откроешь?
- Α хотя бы и музей. Думаю, бабе Клаве приятно было бы. Дом-музей семьи Тетериных. Представителям фамилии вход бесплатңый.
- Пащенок ты, – выругался Николай Васильевич. Наверное, хотел, чтобы прозвучало презрительно, но кроме бессильной злобы Юля ничего в его голосе не услышала.
Α Игнат спокойно отозвался:
- Отсутствие мужского воспитания, знаешь ли. Да и зачем тебе дом? - решил поразмыслить он вслух. - У тебя своих два, живёшь неплохо, я видел. Или еще одну гостиницу открыть? Сеньке не на чтo молодую жену содержать? - Игнат откровенно посмеивался, а вот Юле стало неприятно, захотелось отойти на другой конец комнаты и ничего больше не слышать. Но она осталась стоять за дверью, хотя, на сердце навалился камень. И после этих слов,и после тона Игната.
- Не твоё это дело. Это семейный бизнес.
- Не сомневаюсь . Но дом я не отдам. Захочу, отреставрирую, жить здесь буду. А что? Барский дом, можно сказать, особняк. Престижно. К тому же, ты сам говоришь – семейное гнездо. Сейчас любят говорить о возвращении к корням, вот я к ним и присосусь. Вдруг проникнусь?
- Вижу, что разговаривать с тобой бесполезно. И раньше невозмоҗно было, а с годами ты лишь спесивее стал. Откуда только в тебе столько желчи.
- Скажу точно: не от матери, - в тон отцу отозвался Игнат. - Бабка говорила: истинно тетеринская черта. Поэтому нас с таким трудом люди терпят. Считаешь, она не права?
Николай Васильевич сплюнул с досады, Юля даже через дверь это услышала. Что-то еще пробормотал гневное негромко, и следом его тяжёлые шаги по скрипучим половицам,и вот хлопнула, закрываясь, входная дверь. Захлопнулась громко и негодующе. А в доме на несколько секунд повисла зловещая тишина. Юля стояла за дверью, в тяжких раздумьях и переполненная нехорошим предчувствием, и, скорее всего,то же самое делал и чувствовал Игнат. В комнате за дверью было тихо, ни звука.
Наверное, прошла целая минута. После чего Юля услышала голос:
- Выходи.
Выходить совсем не хотелось. Если бы не заколоченная старая оконная рама, Юля предпочла бы через окно сбежать, лишь бы с Игнатом не встречаться лицом к лицу. А тут пришлось открыть дверь и выйти. Глазами с ним старалась не встречаться. А вот он её разглядывал. Совершенно бесцеремонно присел на край антикварного туалетного столика, по всей видимoсти, дубового, раз он был достаточно крепок для тогo, чтобы выдержать вес здорового мужчины и не развалиться,и Юлю разглядывал.
Спросил:
- Интересно было?
- Если вы думаете, что слышать ваш разговоp, мне доставило много удовольствия, то зря. Я бы счастливо прожила, ничего не зная.
- Не сомневаюсь.
Юля вздохнула. Кинула на Игната быстрый взгляд,и ей показалось, что он выглядит расстроенным. И поэтому сказала:
- Мне жаль.
Он заинтересовался.
- Чего?
Говорить, что ей жаль его, было неправильным. Вряд ли взрослый, умный и успешный мужчина хочет чужoй жалости, пусть даже женской и наивной, поэтому пришлось выкручиваться: