- Ерунда тоже попадается, конечно, - не стала Юля спорить, - но надо отдать Клавдии Поликарповне должное: она много ценных вещей сберегла.
- Вот что-что, а сберегать она всё умела. Прижимистая была старушка, бережливая. Но Игнатку любила, - Ольга Викторовна потрепала сына по волосам, – никогда на нём не экономила. Игнат когда в армии служил, у меня с деньгами совсем туго было, еще и дед как раз слёг,так она сама ему посылки собирала. Я так удивилась, баба Клава пальцем не пошевелила ни ради одного внука-правнука, обособленно от родных жить старалась, только ругалась вечно, дурной кровью называла всех cвоих отпрысков, а Игната любила. Хотя за что, не знаю.
Игнат тяжело кивнул тёмной головушкой и со смешком подтвердил недавние слова матери:
- Обалдуй обалдуем.
Ольга Викторовна недовольно поджала губы в ответ на его насмешливый тон. И подтвердила:
- Между прочим, да. - Затем снова повернулась к Юле. - Ты знаешь, что даже имя ему бабка дала?
- Правда?
- Да. Я Павликом назвать хотела.
- Я прямо грежу по этому имени, - с набитым ртoм проговорил неблагодарный сын.
Ольга Викторовна снова нетерпеливо отмахнулась от него и принялась рассказывать Юле историю дальше.
- Хотела я его назвать Павликом. Даже врачу сказала, чтобы в свидетельство о рождении вписали. А врач потом приходит ко мне и руками разводит, а глаза такие хитрые-хитрые. Говорит, бабушка ваша приходила, на правнука посмотреть. А я думаю: какая такая бабушка? Моя-то бабка померла лет за пять до рождения Игната. Потом догадываться начала, но смутно так, я до этого с Клавдией и не общалась, на улице если только здоровалась, а она меня и вовсе не замечала. А врач мне бумагу протягивает и говорит: вот, мол, не обессудьте, оңа имя вашему мальчику дала. Я как в бумаги-то посмотрела, меня аж оторопь взяла. Я и имени-то такого отродясь не слышала. А бабка у нас хитрая да ушлая была, царство ей небесное, видно немало врачу-то заплатила. В общем, меня никто не спросил. А я как из роддома выписалась, ребёнка в руки и к ней. Говорю: что же вы, мол,такое делаете? Кто вам право дал мальчишке жизнь такими именами коверкать?
Надо сказать, Юля настолько заслушалась, что даже о еде позабыла. Смотрела на Ольгу Викторовну во все глаза,и к реальности её вернул лишь смешок Игната, что сидел напротив. Он эту историю явно слышал далеко не в первый раз и привык посмеиваться над превратностями своей судьбы, которые обрушились на него, едва он успел появиться на свет.
Юля отвлеклась на его смешки, но затем сама поторoпила Ольгу Викторовну:
- Α она что?
- А она говорит: пришла, посмотрела, настоящий он Тетерин. И звать его должны Игнат. Дань,так сказать, предкам.
Юля моргнула раз, другой. Решила уточнить:
- А кто из предков с таким именем был?
Ольга Викторовна плечами пожала.
- Да кто ж знает? Баба Клава и в том возрасте уже странной была, себе на уме. Но спорить я не стала. Она одна Игната признала, Тетерин говорит. Мне и полегчало.
- Мама, - негромко одёрнул мать Игнат, а затем на Юлю посмотрел и вроде как решил сменить тему, обсуждать законность своего рождения он явно не желал. - Напутала что-то бабка с именем.
Юля в сомнении пoтерла кончик носа.
- Не могла она напутать, - воспротивилась она. - Баба Клава жила прошлым, а не настоящим. Уж про такое она бы не напутала.
- Значит, придумала. – Игнат недоверчиво фыркнул: - А то пришла, на младенца посмотрела и что-то там увидела!.. Глупости всё это.
- Не говори так, - попросила его мать. Протянула руку и по волосам его погладила. – Любила она тебя. Одного тебя любила.
Игнат вдруг вздохнул в нахлынувшей тоске.
- Знаю. Жалко, что не увидел её перед смертью, за день до моего приезда умерла.
- Так никто не ожидал, - развела Ольга Викторовна руками. – Какой черт её дернул на второй этаж идти? Οна уж лет десять как спаленку себе на первом оборудовала, на второй ей стало тяжело подниматься, а тут её наверх потянуло за каким-то лешим.
- Да не за лешим, - снова вздохнул Игнат. - Наверняка к сундукам своим направлялась.
Ольга Викторовна сплюнула с досады.
- Да чтоб они провалились, сундуки эти. Кстати, что в них?
- Одежда, книги, какие-тo свертки да шкатулки. Всё, что раньше обычно в сундуках и хранили, - сказала Юля. – Думаю, некоторые из них лет сто и не разбирались. Всё кажется нетронутым.