Агата не ответила. Щеки ее пылали, язык стал сухим и шершавым.
— Если у тебя чесотка, Агата, пойди, пожалуйста, в туалетную комнату и почешись, — в отчаянии сказала мисс Барабу, а сама подумала: «Как ужасно они одевают своих детей; ничего удивительного, если у них чешется все тело. Готова держать пари, на ней не менее шести одежек». И добавила уже мягче: — Агата, что-нибудь случилось?
— Нет, мэм.
Вот тут-то мисс Барабу и обратила внимание на то, что перед Агатой на парте ничего нет.
— Где твои книги, Агата?
— Н-не знаю.
— Значит, ты потеряла свой портфель?
— Я не знаю.
Остальные дети начали хихикать и шушукаться, прикрываясь ладошками. Мисс Барабу резко приказала им начать работать над сообщениями о прочитанном и пошла по проходу к парте, за которой сидела Агги, ступая твердо и тяжело и тем самым призывая класс к порядку. Теперь она была уверена, что с Агги что-то случилось: цвет ее лица был каким-то странным, и она вся дрожала. «Видно, чем-то заболела, — подумала мисс Барабу. — Только и не хватало, чтобы у нас вспыхнула эпидемия. Впрочем, если она будет серьезной, школу закроют, и я получу дополнительный отпуск».
— Тебе нехорошо, Агата? — спросила мисс Барабу, немного приободрившись при мысли об отпуске. — Покажи-ка язык.
Агги высунула язык, и мисс Барабу изучила его, точно врач.
— Не вижу ничего ненормального. Голова болит?
— Наверное.
— Как я помню, корью и ветрянкой ты переболела в прошлом году. Свинкой не болела?
— Нет, мэм.
— Ладно, подумай о лимоне.
— О чем?
— Представь себе, что ты ешь лимон. Или маринованный огурец. Можешь ты себе это представить?
— Кажется, да.
— Отлично, а не саднит ли у тебя в горле под самым подбородком?
— Нет, мэм.
— Может, ты не очень старательно думаешь? Вообрази огурчик, он очень-очень кислый, а ты его ешь. Ну, теперь чувствуешь что-нибудь?
— Нет, мэм.
Сильвия Кремер подняла руку и сообщила, что у нее в коробке с завтраком — самый настоящий маринованный огурчик, и она с радостью отдаст его для проведения опыта. Мисс Барабу ответила, что в этом нет необходимости, и повела Агги в туалетную комнату, дабы установить диагноз путем более тщательного осмотра.
— Агата, никто из твоих братьев и сестер не заболел?
— У Билли зуб болит.
— Это к другим не пристанет. А что ты все время ерзаешь и хватаешься за грудь?
Агги лишь покачала головой.
— У тебя там болит?
— Нет, мэм.
— Ей-богу, это преступление — так одевать детей. Ты все еще носишь свою длинную нижнюю рубашку?
— Да, мэм.
— У меня есть все основания написать записку твоим родителям. Учить детей не так-то просто, а уж страдающих зудом — и подавно. Судя по всему, у тебя вши.
Глаза Агги наполнились слезами. Она часто заморгала, и две слезинки покатились по щекам.
— Агата, — уже совсем ласково сказала мисс Барабу, — а теперь скажи мне правду: что с тобой?
— Я потеряла портфель.
— Может, ты забыла его дома?
— Нет. Я потеряла. На берегу.
— Когда ты успела побывать на берегу?
— Сегодня утром по дороге в школу.
— Берег тебе не по дороге. Кроме того, вам всем велено не ходить на берег поодиночке. Место безлюдное, кто знает, что там может случиться. — Мисс Барабу многозначительно помолчала.
— С тобой там что-нибудь случилось?
Агги посмотрела на учительницу снизу вверх недоуменно и испуганно, и мисс Барабу поняла, что для девочки ее слова — пустой звук. Попыталась терпеливо объяснить, что девочкам нельзя гулять в одиночестве на пустынном берегу, потому что есть на свете нехорошие мужчины, которые могут сделать с ними какую-нибудь гадость.
— Видела ты там каких-нибудь мужчин?
— Нет.
— Не хочу подозревать тебя, Агата, или придираться к тебе. Но у меня создалось совершенно четкое впечатление, что ты говоришь мне не всю правду.
Голос мисс Барабу звучал ласково, однако взгляд ее стал таким пронзительным, что Агги показалось, будто учительница сквозь лиф видит красно-черную клетчатую кепку.
— Что случилось с тобой на берегу, Агата?
— Ничего.
— Ты же знаешь, как важно говорить правду. Что бывает дома, если ты скажешь неправду и об этом узнают?
— Дадут ремня.
— Ты прекрасно знаешь, что у меня нет ремня, а если бы и был, я бы им не воспользовалась. Ты никак собираешься плакать?
Агги уже плакала. Крупные слезы катились из ее глаз, и она была вынуждена утирать их рукавом. Для этого пришлось поднять руку, и в тот же миг мисс Барабу заметила утолщение под лифом.