— Я жду ответа. Что вы тут делаете?
Звонкий девчоночий голос вызывающе произнес:
— Ничего.
— По шуму не похоже, что ничего.
— Все равно ничего.
— Хорошо, тогда, пожалуйста, делайте это потише.
Шепот. Прерывистое дыхание. Робкое хихиканье. И наконец девочки негромко запели:
Дядю Рона похоронили,
В воскресном костюме лежит он в могиле.
Дядю Рона похоронили…
Слова песни донеслись до кухни, Гарри вздрогнул и побледнел.
— А я проспал.
— Что ты проспал?
— Похороны Рона.
— Неважно. Кстати, варварский обычай.
— Телма была?
— Да.
— Не произошло никакой неприятной сцены? Я хочу сказать — у нее с Эстер.
— Настоящие леди, — немного насмешливо сказал Тьюри, — не устраивают сцен на похоронах.
— Я просто поинтересовался.
— Слишком многим ты интересуешься.
— Это верно.
— Пора бы покончить с этим.
— Я знаю.
— Подумай о чем-нибудь хорошем. Ты молод, здоров, знаешь свое дело, у тебя есть будущее.
— Я его не вижу.
— А как ты его увидишь, если закрываешь глаза, а перед тобой маячит Телма? Погляди вокруг. Небо не обрушилось. Город остался на месте. Кровь по-прежнему бежит в твоих жилах. На, выпей портвейна. Один из моих дядюшек прислал мне дюжину бутылок. Ему пришлось выбирать между винным погребом и собственной язвой.
Гарри подозрительно глянул на бокал портвейна и с серьезным видом покачал головой.
— Нет, спасибо. Я не пил всю неделю.
— Почему?
— Боялся, что выпивка помешает мне думать.
— Что-то должно было тебе помешать. — Тьюри пригубил свой бокал и состроил кислую мину. — Ничего удивительного, что старик нажил язву. Забористое зелье. Попробуй.
Гарри попробовал.
— Не такое уж плохое вино.
В кухню зашла Нэнси и попросила мужа подняться наверх, чтобы утихомирить дочерей.
Тьюри продолжал невозмутимо сидеть — как видно эту просьбу он слышал не раз.
— И что, по-твоему, я должен сделать?
— Ну, не знаю. Хоть что-нибудь.
— Говори ясней.
— Не могу. Я знаю только, что если я одна буду сторожить девочек они начнут считать меня великаном-людоедом. И у них разовьются комплексы.
— Ты хотела сказать — великаншей-людоедкой. А комплексы у них возникнут так или иначе.
— Главная заводила — Сандра. Мне хочется так ее отшлепать, чтобы она света Божьего невзвидела.
— Так поди и отшлепай.
— Ты совсем мне не помогаешь!
Тьюри встал, поцеловал жену в левую щеку и нежно подтолкнул к двери.
Вино, кухонное тепло и эта маленькая семейная сцена способствовали тому, чтобы щеки Гарри порозовели. Он крутил в пальцах пустой бокал, держа его за ножку, в глазах у него появился влажный блеск.
— Я не могу остаться здесь, Ральф. Хотел бы. Но как увижу тебя с Нэнси… и девочек… кажется, мне этого не вынести. Ты меня понимаешь.
— Решай сам, — серьезно сказал Тьюри. — Я хотел только помочь тебе.
— Никто не может мне помочь. Я должен пройти через это один.
То же самое намерение высказывала и Телма, и теперь Тьюри думал, насколько глубоко каждый из них убежден в своей правоте и как далеко они уйдут поодиночке. Вместе, как дружная супружеская пара, поддерживая друг друга, они выстояли бы, как стебли пшеницы на ветру посреди поля.
— В понедельник ты говорил о том, — продолжал Гарри, — что мне надо попросить перевод и уехать из этого города, и вот теперь твои слова начинают обретать для меня смысл.
— Очень хорошо.
— Уверен, мне дадут перевод. Я хороший торговый агент, и упрекнуть им меня не в чем, кроме, разве что, моей выходки в понедельник. Может, если я уеду, со временем Телма почувствует, что ей меня не хватает, а?
— Может быть.
— Возможно, она и переменит свое решение. Я смогу высылать ей деньги, на нее и на ребенка, разве не так? Что этому помешает?
— Ничто.
— Она и сама всегда хотела уехать отсюда.
«Но не с тобой», — подумал Тьюри, наполняя бокал Гарри.
— Понимаю.
— Знаешь что, Ральф? Впервые за эти дни я начинаю думать, что все снова обретает свой смысл. Ты согласен со мной, Ральф? Дела могут выправиться?
— Разумеется.
— Пожалуй, я на какое-то время потерял рассудок, пока не спал по ночам, а все думал, думал, пытался вообразить, что теперь будет, почти не ел и ни с кем не виделся. А вот сегодня я чувствую себя совсем другим. Я почти обрел надежду, понимаешь? — Он замолчал, выпил вина и утер губы тыльной стороной ладони. — Впрочем, почему я сказал «почти»? Я не то хотел сказать. Я имел в виду — «действительно». На самом деле обрел надежду. Ты был прав, Ральф. У меня есть будущее. И это не фантазия.