В период войны в СССР предпринимались все усилия для того, чтобы ни до внутреннего, ни до внешнего читателя информация о страданиях ленинградцев не доходила. Вполне естественно, что проблема негативных настроений в осажденном городе и среди защитников Ленинграда за исключением ряда публикаций начальника Управления НКВД П.Н. Кубаткина не поднималась. Первые публикации о голоде, политическом контроле, в частности, о борьбе с немецкой пропагандой, появились еще в годы войны на страницах ленинградской периодической печати. В них раскрывались цели подрывной деятельности противника, ее формы и методы. Перед читателями на эти темы выступали руководители партийных органов, военачальники, ученые и писатели. Начальник Управления НКВД П.Н. Кубаткин рассказывал о противодействии немецким спецслужбам.
В соответствии с приказом заместителя наркома обороны от 12 декабря 1944 г. все имевшиеся в 7-м отделе Политуправления фронта документальные материалы немецких оккупационных учреждений и вся распространявшаяся ими агитлитература были переданы в архивный отдел УНКВД ЛО и были недоступны для исследователей. В феврале 1944 г. в связи с приказанием начальника Управления НКГБ ЛО из райкомов партии и архивов предприятий и учреждений были изъяты и переданы в Большой дом документы, в которых содержался план проведения специальных мероприятий на случай вынужденной сдачи города.[25] Таким образом, одна из наиболее секретных операций органов госбезопасности, демонстрировавшая весь драматизм борьбы за Ленинград, была засекречена на многие десятилетия.
К военному времени также относится появление первых работ о воздействии блокады на психику населения Ленинграда, включая появление негативных настроений. К сожалению, результаты исследований, проведенных в период блокады сотрудниками института им. В.М. Бехтерева, были использованы лишь почти 60 лет спустя после их появления.
Значение подготовленной в январе 1943 г. Б.Е. Максимовым рукописи «Некоторые наблюдения над течением депрессивных состояний в условиях осажденного города» состоит в том, что в ней впервые была предпринята попытка выявить основные группы факторов, которые оказывали воздействие на психику и настроения ленинградцев. Автор рукописи вел полемику с теми специалистами, кто видел в поведении ленинградцев «синдром эмоционального паралича», «апатичного расслабления» и «отупения бойцов».[26]
После окончания войны характер историографии не менялся до 1948 г. Резкое изменение конъюнктуры произошло в 1948-49 гг. Смерть Жданова и последовавшее затем так называемое «ленинградское дело» полностью изменили обстановку. О роли города и его руководства в годы Великой Отечественной войны предпочитали не говорить вообще. «На долгих 10 лет, — писал А.Р. Дзенискевич, — тема героической обороны Ленинграда практически была исключена из историографии Великой Отечественной войны».
Лишь в конце 1950-х — начале 1960-х гг. началась публикация научных работ, посвященных обороне Ленинграда, в которых приводились отдельные факты о политическом контроле, быте и развитии настроений в период блокады. В монографии А. В. Карасева были приведены некоторые факты о деятельности спецбригад, занимавшихся противодействием немецкой пропаганде, а также борьбой с паническими слухами.
Б.Г. Малкин, опираясь на документы Ленинградского партийного архива, впервые специально рассмотрел вопросы развития религиозных настроений в городе в военные месяцы 1941 г., а также затронул проблему борьбы с антисоветскими слухами и настроениями. Хотя в работах этого периода комплексно не рассматривались вопросы, связанные с настроениями в условиях битвы за Ленинград, они ввели в научный оборот значительное число документов и воспоминаний.
Годы хрущевской «оттепели» благотворно повлияли на изучение блокады Ленинграда. В коллективной монографии «На защите Невской твердыни» нашли свое отражение основные достижения историков, занимавшихся изучением блокады. К их числу относятся и проблема изменения настроений под воздействием различных факторов, включая пропаганду противника. Авторам монографии удалось использовать некоторые документы и материалы из партийных и государственных архивов, правда, без соответствующих ссылок.
26
К числу факторов, которые негативно влияли на настроения населения, относились: 1) окружение города противником и прекращение нормальных связей со страной; 2) близость немецких войск, что усиливало ощущение непосредственной военной опасности; 3) скорость, с которой город оказался в условиях блокады; 4) бомбежки и артобстрелы; 5) быстрый выход из строя городской инфраструктуры; 6) наличие в городе разнообразных провокационных слухов, способствовавших созданию панических настроений; и, наконец, 7) исключительные по тяжести переживания, связанные с голодом, массовой смертностью населения, незабываемые в их трагической насыщенности картины неубранных на улицах, в больницах и моргах трупов. Этой группе факторов, по мнению Б. Е. Максимова, противостояли ощущение большинством горожан справедливого характера войны и их интернационализм. — Дзенискевич А. Р. На грани жизни и смерти. Работа медиков-исследователей в осажденном Ленинграде. СПб, 2002. С. 91-92.