Беспокойно озираясь по сторонам, эскимосы буквально дрожали от страха, ожидая, повидимому, всего самого худшего. Оказалось, что на острове находится всего 14 человек: американец Уэлльс, четыре эскимоса и семьи двух женатых из них; все они были высажены летом 1923 года. Никаких документов, узаконяющих их пребывание на острове, у них, конечно, не оказалось. Поэтому им было об’явлено, что они рассматриваются нами, как хищники, со всеми вытекающими отсюда последствиями: конфискацией всего ими промышленного и орудий промысла. Остававшихся у них запасов провизии было очень недостаточно; все они выразили желание быть оставленными в г. Ном в Аляске.
Зимовка хищников близ гав. Сомнительной.
За ночь этих суток и за весь следующий день с берега на корабль, путем обхода вновь всего южного берега острова, было погружено из разных пунктов побережья как уже упромышленное на острове со всеми орудиями лова, так и все остававшиеся запасы провизии с личным имуществом снятых с острова людей. Весь следующий день был посвящен обходу южного берега острова, осмотру его в гидрографическом отношении и производству астрономических и магнитных наблюдений; вечером 22 августа к/л. Красный Октябрь подошла к крайней юго-западной оконечности острова Врангеля, — мысу Блоссом, где и стала якорь.
Нетрудно видеть из предыдущего, что состояние льдов под островом Врангеля было настолько тяжелым, что всякий ветер с моря мог легко и быстро нажать ледяные массы на берег; при таких условиях, стоянка под островом была сопряжена с большим риском. Так как основная из поставленных экспедиции задач была выполнена, а производство опасных работ было немыслимо при наличии льда под побережьем, мы начали 23 августа обратный поход, расположив плавание в направлении на мыс Биллингса на Сибирском берегу.
Большой расход угля кораблем заметно давал себя чувствовать; из вашего запаса в 560 тонн, принятого в заливе Провидения, к этому времени оставалось уже только 275 тонн. Нам были страшны не столько льды, сколько тот большой расход угля, которым сопровождалось плавание.
Как и ожидалось, в проливе Лонга были встречены льды, временами очень сильно сжатые; однако, характер этих льдов был совершенно иной, чем при нашем походе с востока к острову Врангеля: преобладал годовалый лед и только иногда, отдельными площадями, встречались участки с преобладанием многолетних торосистых льдин. Утром 28 августа подошли к Сибирскому берегу несколько восточнее мыса Якан; только под самым берегом, шириною в 2—3 мили держалась полоса относительно чистой воды, в которой мы и пошли на юго-восток, придерживаясь побережья. Всюду мористее был довольно густой лед. Казалось несомненным, что наш проход вдоль побережья к мысу Дежнева можно было считать обеспеченным. Время было безусловно еще ранним, да и каких-нибудь 11/2 недели тому назад эти путем прошел п/х. Ставрополь, выполнявший Колымский рейс.
Этим предположениям не суждено было, однако, оправдаться и, притом, не столько из-за состояния льдов, сколь из-за недостатка на корабле топлива. Упорно и продолжительно дувшие северо-западные ветры сделали свое дело: лед быстро подгоняло и прижимало к побережью, особенно нагромождая его там, где в океан выступали мысы. В районе первого из этих выступов — мыса Северного мы встретили и первое серьезное препятствие; лед здесь был сильно сжат, оставшегося угля нам могло хватить для прохода к заливу Провидения только при условии плавания почти свободным морем. Обстановка была как раз обратной, а потому, с большим трудом пробившись в береговую полынью, мы остались якоре под мысом, защищенные его обрывами от напора льдов. Не оставалось другого выхода, как в этом безопасном месте переждать изменения состояния льдов к лучшему, или же, в худшем случае, остаться здесь на зимовку. Между тем, столь необходимого нам изменения направления ветра не наступало: продолжали упорно дуть все те же северо-западные ветры.