Медлить было нельзя: достичь острова Врангеля в эту навигацию надо было, во что бы то ни стало, а потому, после полудня 17 августа, вошли в лед и начали пробиваться в нем на запад, расположив плавание близ и южнее острова Геральд и далее к острову Врангеля. Лед, вообще говоря, был очень тяжелый; только иногда мы встречали небольшие районы несколько разреженного льда; самые большие трудности пришлось преодолеть во время последних 15—20 миль пути. Никогда нельзя было представить себе, чтобы к/л. Красный Октябрь была бы в состоянии прокладывать себе путь среди таких нагромождений крупных обломков полей и громадных торосистых многолетних льдин, вершины которых то и дело поднимались выше палубы корабля. Если прибавить к этому, что вся водная поверхность была сплошь покрыта льдом, если принять во внимание, что плавание происходило в густом тумане при набегавших зачастую „зарядах“ снега, не позволявших уверенно выбирать путь, то станет ясной вся трудность нашего продвижения. Конечно, работа во льду средними и малыми ходами давно была оставлена; корабль мог еле-еле продвигаться вперед только при работе машины самым полным ходом, при открытом почти на котельное давление регуляторе, да и то прокладывая себе путь почти все время с разбега. Временами казалось, что та оставшаяся еще небольшая скорость продвижения вперед, которую сохранил корабль, вот-вот сойдет на нет, — до такой степени мощным кольцом ледяных масс отгородился от нас остров.
Флаг поднят. 20/VII 24 г.
Вскоре после 8 часов 19 августа, по темному отблеску на низко нависшем над морем тумане, мы роняли, что приближаемся к полынье, в которую, конечно, и направились. Лед стал немного реже, туман тоже немного приподнялся, и в 2—3 милях к северо-западу от корабля мы вскоре увидели береговые обрывы крайней северо-восточной оконечности острова Врангеля, — мыс Уеринга. Еще более приподнявшийся, а затем и почти рассеявшийся туман позволил нам, как усмотреть почти все восточное побережье острова, так и составить первое понятие о распределении здесь льдов. Продолжавшийся северо-западный ветер, как и следовало ожидать, несколько отодвинул главную массу тяжелых льдов от восточного и южного берегов острова, образовав в прибрежной зоне шириной до 2—3 миль относительно проходимые льды, в которых можно было продвигаться довольно быстро, все время, конечно, меняя курсы. Мористее всюду явственно виднелась кромка тяжелых густых льдов, из которых мы только что вышли, ревниво охранявших подступы к острову и готовых при первом же изменении ветра придвинуться вплотную к его побережьям.
Продвигаясь в этом льду, обогнули юго-восточный мыс острова и пошли в западном направлении вдоль южного его берега, вскоре отдав якорь против гавани Роджерса. Здесь была произведена первая высадка на берег; был осмотрен весь примыкавший к бухте район и срочно приступлено к сооружению мачты для под’ема на острове флага СССР. Работы эти велись день и ночь; утром следующего дня мачта была готова, после чего с соответствующей церемонией был совершен и самый под’ем флага. Осмотр берега дал несомненные доказательства недавнего присутствия на нем людей. Найденная вблизи гавани мачта была срублена, при чем к оставленному и укрепленному в грунте ее обрубку была прибита доска с датой посещения острова экспедицией. Надпись была сделана на русском и английском языках.
В этот же день, 20 августа, пошли далее на запад вдоль южного берега острова Врангеля, придерживаясь сколько можно ближе к берегу и тщательно его осматривая. Вскоре на берегу были обнаружены небольшие постройки в виде землянок из плавника и парусиновых палаток, среди которых были замечены развешанные для просушки шкуры белых медведей. Подробный осмотр всего этого района показал, что здесь было устроено зимовье живших на острове людей; вскоре было найдено и прямое указание не только на ожидавшееся присутствие на острове людей, но и на место их нахождения. Это явствовало из найденных двух записок в бутылках, помещенных на небольших деревянных стойках в районе лагеря; одна из записок была подписана американцем Уэлльс, а другая эскимосом Рой. Обе записки были адресованы командиру спасательного судна и извещали его о том, что 12 и 16 августа оба подписавших записки лица вышли отсюда в западном направления.
Не успели с’езжавшие на берег вернуться обратим на корабль, как было доложено, что с берега идет к судну шлюпка; при приближении ее к борту удалось рассмотреть, что в ней находится один европеец и четыре эскимоса. Крайне характерен происшедший затем инцидент. Была тихая, почти штилевая, погода; с подходившей шлюпки было очень трудно разобрать национальность пришедшего на остров корабля. Когда шлюпка подошла к нам очень близко, так что сидевшие в ней увидели наш кормовой флаг, когда, наконец, они вполне разобрали, что судьба сводит их как раз с теми, кого они меньше всего хотели бы встретить, они резко повернули обратно к берегу и начали грести изо всех сил. Приказание с корабля заставило их подойти к борту; было странно видеть до чего были испуганы эти временные обитатели острова Врангеля.