Уитни заморгала и повернулась к гостье. Глория Дональдсон счастливо улыбалась.
– Простите, Глория. Какой рецепт?
– Заправки для салата. Это восхитительно, Я поняла, что там были кунжутные зернышки, но что еще? Имбирь?
Уитни улыбнулась.
– Думаю, что да.
– А главное блюдо! Удивительно! Меч-рыба, правда?
– На самом деле это был марлинь. Он называется а/у. Если понравилось, я спрошу у повара рецепт и пошлю его вам.
Глория, взглянула на своего мужа и закатила глаза.
– Только посмотри, Бэрри. Она прекрасна и талантлива – но и скромна тоже.
Бэрри Донатьдсон поморщился.
– Послушай, Глория…
– Вы можете доверять мне. – Глория хихикнула. – Я не скажу никому – за исключением Союза молодежи. Мы составляем поваренную книгу для нашей ежегодной благотворительной ярмарки, и я не сомневаюсь, что им хотелось бы сунуть нос в список ингредиентов маринада для этого марлиня.
– Я и в самом деле не знаю. Но я спрошу у повара…
– Вы хотите сказать, что это не ваш рецепт?
– Мой? – Уитни покачала головой. – Нет. Почему вы подумали…
Глория Дональдсон заерзала на стуле от неловкости.
– Господи! Простите. Просто Алекс так много о вас рассказывал…
Уитни уставилась на женщину. – Обо мне?
– Ну конечно. Он так гордится вашим бизнесом в сфере общественного питания – как вы начинали с нуля, как вы все создали своими руками. Я просто подумала – я хотела сказать, я просто…
Уитни посмотрела через стол. Лицо Алекса было невозмутимым, он держал бокал с вином и разглядывал его, как будто хотел найти там какой-то секрет.
– Неужели он рассказывал вам? – спросила она тихо.
Глория улыбнулась.
– Почему это мужчины никогда не ставят своих жен в известность ^ том, что они о них говорят? Не то чтобы я жаловалась. Бэрри – настоящий романтик. – Она одарила своего мужа улыбкой. – Вот почему он взял меня с собой в эту поездку. Из-за нашей годовщины.
Уитни отвела взгляд от Алекса.
– Как… как мило.
– Угу. Теперь мы женаты вот уже два года. А вы? Ее муж вздохнул.
– Глория, ради Бога, они же – молодожены.
– Ой, верно-верно. Вы женаты… вот уже… два месяца?
– Всего немногим больше месяца. Мы…
– Вчера как раз исполнился месяц. – Голос Алекса был тих, но отчетлив. Уитни взглянула на него. Теперь он напряженно смотрел на нее, глаза его потемнели. Деланная улыбка скривила его губы. – Можно сказать, вчера был наш первый юбилей.
У Уитни перехватило дыхание. Вот почему он купил ей ожерелье? Это был подарок к дате?
Бэрри Дональдсон отодвинул свой стул.
– Мне жаль уходить, – сказал он, – но если мы не проверим все эти цифры, Алекс…
– Да. – Алекс откашлялся. – Конечно. – Он взглянул на часы. – Вертолет заберет нас через полчаса.
Уитни уставилась на него.
– Ты… вы уезжаете? Он кивнул.
– Нам с Дональдсоном нужно проверить несколько цифр. Мы летим в Оаху – я не вернусь до утра. – Щека его задергалась. – Разве я тебе не говорил?
Она покачала головой.
– Нет, не говорил.
– Я думал, что сказал. – Его стул жалобно заскрипел, когда он вставал из-за стола.
Все поднялись, и Глория Дональдсон подошла к своему мужу.
– Посмотри, – сказала она радостно. – Разве эта статуэтка не tikf! О, мы точно такую же видели в том магазине…
Дональдсоны отошли в другой конец комнаты, а Алекс медленно подошел к Уитни.
– Ты не надела сапфиры, – сказал он тихо, в то время как высокий голос Глории раздавался по всей комнате.
Уитни сглотнула.
– Нет.
Он кивнул.
– Очевидно, ты еще не успела их обменять.
– Я… я не собираюсь их менять.
– Не собираешься?
– Нет. Мне нравятся сапфиры. Мне они очень нравятся.
Глаза Алекса потемнели. – Уитни. – Да?
Он подошел к ней ближе.
– Мне нужно ехать в Сан-Франциско завтра. Меня не будет неделю. – Он заколебался. – Ты поедешь со мной?
«Ты поедешь со мной?» Такая простая просьба. Но все так усложняется, особенно, когда он на нее смотрит такими глазами.
Уитни облизнула губы.
– Алекс, я… я…
Он улыбнулся и коснулся рукой ее щеки.
– Пожалуйста, – попросил он.
А вот это уж было самое простое слово, но оно совсем сломило сопротивление Уитни. Глаза их встретились, и ее сердце радостно забилось.
– Да, – прошептала она.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кажется, Марк Твен однажды сказал, что самой холодной зимой, которую ему довелось узнать, было лето, которое он провел в Сан-Франциско.
«Возможно, это правда», – думала Уитни, сидя в такси, мчащемся из аэропорта к дому Алекса. Город у прибоя может заставить вас замерзнуть от сырости, а потом довести до солнечного удара, и можно с уверенностью сказать, что следующее утро вам придется встречать среди обрывков плывущего тумана.
Обычно ничто не могло омрачить ее приятных впечатлений от этого города на севере Калифорнии.
До сих пор Сан-Франциско казался ей покрытым блестящей позолотой.
Однако сегодня позолота почему-то сошла с небоскребов из стекла и стали на Юнион-сквер, с аккуратных маленьких домиков, примыкающих к холмам, где виднелись «американские горки». Даже белые шапки прибоя казались скучными и покрытыми бензиновой пленкой.
Вздохнув, Уитни откинулась на спинку сиденья, когда такси остановилось на красный свет светофора. Она понимала, что с Сан-Франциско все в порядке.
Это с ней не все в порядке.
Ей не нужно было приезжать сюда с Алексом. И как она позволила последним минутам вечера с Дональдсонами совершенно ослепить себя?
Брак без любви, на который они оба согласились, – это одно. Но брак, основанный на мести и ненависти, – совершенно другое.
А ведь Алекс женился на ней именно из-за этого, хотя она и позволила себе одно время об этом позабыть.
К тому времени, когда вертолет, уносящий его и его гостей, взмыл над домом, Уитни уже поняла, что не должна ехать с ним в Сан-Франциско. Она совершила ошибку, и первое, что она сделает следующим утром, – позвонит ему и все объяснит.
Но Алекс вернулся рано, когда она как раз заканчивала свой утренний кофе.
Она ожидала, что он улыбнется, когда ее увидит. Но он был молчалив, почти груб и едва взглянул на нее.
– Я опаздываю, – сказал он. – Наверно, мне нужно было позвонить и предупредить, к какому времени тебе следует быть готовой.
– Вообще-то это мне следовало позвонить тебе. Относительно планов, которые мы составили прошлым вечером…
– Наш самолет отправляется через час. – Он смотрел мимо нее в прихожую. – Багаж еще не отнесли вниз?
– Я еще не собиралась.
– Ну, времени на это не остается. Ты можешь купить все, что тебе понадобится, в Сан-Франциско.
– Алекс, я не думаю…
Он нетерпеливо нахмурился.
– Послушай, я не собираюсь стоять тут и обсуждать такую чепуху. У меня встреча сегодня вечером – мне нужно ехать, пока не поздно. Ты можешь пройтись по магазинам сразу же или подождать до завтра.
– Ты не понял, – сказала она поспешно. – Дело не в том. Просто…
Алекс взял кофейную чашку у нее из руки и поставил на стол.
– Пошли.
Она недоверчиво рассмеялась, когда он отодвигал ее стул.
– Ты только досмотри на меня, – сказала она. – Я ведь даже не одета.
Он окинул взглядом ее вылинявшие джинсы и бледно-розовую шелковую блузку.
– Ты отлично выглядишь, – бросил он равнодушно, когда взял ее под локоть и торопливо потащил к двери.
Во время полета Уитни сообразила, что не только она передумала насчет этой поездки. Очевидно, Алекс тоже взвесил все еще раз. Он был достаточно внимателен, проследил, чтобы второй пилот принес ей легкое одеяло, спросил, не хочет ли она шампанского вместо белого вина за обедом, но большей частью не обращал на нее никакого внимания. Все часы полета между Гавайями и Сан-Франциско он хмурился над клавиатурой переносного компьютера фирмы «Копаг», в то время как она притворялась, что читает последние номера «Тайм» и «Харперс».