Теперь, все еще не прерывая молчания, они сидели на заднем сиденье такси в разных углах. Куда и зачем она едет?
Уитни вздохнула. Это какое-то сумасшествие, пора кому-нибудь из них положить этому конец. Как только они с Алексом войдут в дом…
Она посмотрела в окно и увидела, что машина въехала на пешеходную дорожку на Русском Холме прямо напротив низкого белого дома.
Алекс натянуто ей улыбнулся.
– Приехали, – сказал он. Она облизнула губы.
– Алекс… может, мы попросим шофера…
– Прости, что перебиваю тебя. Но моя встреча назначена через полчаса..« – Он залез в карман и протянул ей медный ключ. – Чувствуй себя как дома. Я заранее позвонил своей экономке – она пообещала забежать пораньше и загрузить холодильник всем необходимым.
– Ты хочешь сказать, что даже не войдешь? Он покачал головой.
– Боюсь, что не успею.
– Но… когда же ты вернешься?
– В десять или одиннадцать. Еще не уверен. – Он поправил манжету и посмотрел на часы. – Уитни, я опаздываю.
– Да. Но… но… – Она выдохнула. Сейчас не время для долгих объяснений. Хорошо, это подождет, конечно же, это может подождать еще несколько часов.
Алекс потянулся через нее, чтобы открыть дверцу.
– Может, ты попозже возьмешь такси и проедешься вдоль Юнионсквер? Я позвоню в «Магнин» и скажу, что ты пользуешься моим счетом.
Она покачала головой и ступила на тротуар.
– Спасибо, но… Он взял ее за руку.
– Ты останешься здесь, пока я не вернусь. Были ли эти тихие слова приказанием или просьбой? Не важно – она подождет. Ведь она некоторым образом ему обязана.
Она кивнула. Он испытующе посмотрел ей в глаза и только после этого отпустил ее руку и откинулся на сиденье.
– Отель «Марк Хопкинс», – сказал он шоферу, и такси вырулило на мостовую.
Уитни часто хотелось узнать, как жил Алекс в Сан-Франциско. Она знала, что его офис находится на Калифорния-стрит и что у него есть дом на Русском Холме. Но дом туманно рисовался в ее воображении. Единственно, в чем она была твердо уверена, – что дом обставлен скорее аскетически, чем красиво, и отличается тем особым шиком, который придала ему рука профессионального декоратора высшего класса.
Но она ошиблась. В этом очаровательном, залитом солнцем доме, не было ничего шикарного или аскетического. Он был удобный, уютный и носил безошибочный отпечаток своего владельца.
Медленно прохаживаясь по комнатам, она сначала чувствовала себя незваным гостем. Но через некоторое время она начала с интересом разглядывать обстановку. У нее возникло чувство, будто она видит незнакомого Алекса, без всего наносного, нарочитого.
И это было захватывающее зрелище.
Он жил не только бизнесом. Это удивило ее – она почему-то думала, что он из тех людей, которые посвящают работе все двадцать четыре часа в сутки.
Но нет. В холле стоял приоткрытый шкаф. Внутри его на полке она увидела теннисные ракетки, а внизу стояли лыжные ботинки.
И самое удивительное – он коллекционировал картины, в основном абстрактные, яркие вспышки красок, которые слепили глаза и поднимали настроение. Уитни вгляделась в подписи на холстах. Некоторые из них были знакомы, другие ни о чем ей не говорили. Было ясно, что Алекс покупал картины, потому что они ему нравились, а не из-за того, что они представляли собой какую-то ценность.
Она медленно вошла в комнату в конце коридора. Его кабинет, поняла она, прошлась по комнате, машинально дотронувшись до полированной поверхности орехового письменного стола и покрытого черной кожей массивного кресла, которое стояло за ним. На столе она увидела причудливую металлическую скульптуру, представляющую собой несколько серебряных шариков, подвешенных на тонких серебряных нитях к балансирам. Улыбка осветила ее лицо, она коснулась первого шарика, заставляя двигаться все остальные каждый в своем ритме. Невероятно, но точно такая же игрушка для взрослых стояла на столе в ее офисе в Лос-Анджелесе.
Она вышла из кабинета и пошла в гостиную, где на стеклянных полках стояло собрание маленьких фигурок. Не удивительно, что Алекс посмеялся над примитивными статуэтками Дж. Т., – его коллекция была намного интересней. Уитни узнала некоторые фигурки – терракотовых богинь доколумбовой эпохи, первобытных охотников из слоновой кости и мыльного камня, явно до Всемирного потопа. О происхождении остальных она могла только догадываться – этрусские или римские, а возможно, классические греческие.
Кроме того, там была стереосистема – сложный агрегат из аудиоаппаратуры и микрофонов, который стоял на полках вместе с кассетами и компакт-дисками. Она улыбнулась, когда увидела, что его музыкальные вкусы распространялись от Майлза Дэвисатти «Роллинг Стоунз» до Верди и Дебюсси. Когда они разговаривали о музыке много лет назад, выяснилось, что музыкальные вкусы Алекса были еще более эклектичные, чем ее собственные.
«По крайней мере в этом отношении он был честен», – подумала она, вынимая из футляра диск «Четыре времени года». Он не лгал, чтобы пустить пыль в глаза впечатлительной молоденькой девчонке. И отчего-то ей это было приятно.
Она поставила диск в проигрыватель и нажала кнопку. Ласковые звуки Вивальди заполнили пространство, и она снова вышла в холл.
Кухня была без единого пятнышка и оборудована всевозможными приспособлениями и аппаратами. Уитни заглянула в холодильник. Да, экономка точно побывала тут. Готовит ему эта женщина или он заказывает обеды? – подумала она. Уитни улыбнулась: если в этом доме и была комната, не носившая на себе отпечатка мужчины, то это кухня.
Подойдя к лестнице, она заколебалась, а потом, поглубже вздохнув для храбрости, пошла наверх. Она уже все осмотрела на нижнем этаже, уговаривала себя Уитни, она просто быстренько заглянет в верхние комнаты и тут же спустится в кабинет, найдет что-нибудь почитать и устроится в кресле в гостиной ждать Алекса.
Наверху было всего две спальни. Одна, сразу было видно, служила комнатой для гостей. Другая принадлежала Алексу.
Она долго стояла в дверях, потом наконец медленно переступила порог, остановилась и позволила тишине комнаты окружить себя.
Пол был натерт до блеска, и по нему разбросаны пледы индейцев навахо. На кровать королевских размеров тоже было наброшено покрывало из пледов. Она смущенно отвела глаза.
На створках встроенных шкафов ничего не было. На стенах тоже не висело ни одной картины, и даже фотографий.
Это была приятная, но совершенно безликая комната. В такой комнате надолго не остаются. Взгляд ее вернулся к постели. Трудно было представить в ней женщину, хотя за эти годы их тут перебывало немало. Алекс – зрелый мужчина и очень привлекательный, он…
– Уитни?
У нее оборвалось сердце. Она резко обернулась – он стоял на последней ступеньке и наблюдал за ней.
– Алекс! – Она нервно засмеялась и приложила руку к груди. – Боже мой, ты перепугал меня до смерти. – Она сглотнула. – Я просто… я просто осматривала дом. Ты сказал, чтобы я чувствовала себя как до… А что ты тут делаешь? Я думала, твоя встреча продлится долго.
Он пожал плечами и подошел к ней поближе.
– Я ее отложил.
У нее перехватило дыхание, когда он задел ее, проходя в комнату.
– Отложил? – повторила она. Когда он был тут, спальня[ больше не казалась ей безликой.
Он снял пиджак и повесил его на стул.
– Да. Оказалось, что я не могу сосредоточиться на делах.
Наступило неловкое молчание, и она нервно хихикнула.
– Ну, кто бы смог? Полет был долгим и…
– Дело тут вовсе не в полете.
Она снова взглянула на него. На щеке у него заходил желвак, и было слышно, как громко и часто билось сердце.
– Алекс…
– Все мои мысли были в этом доме.
Он с трудом проглотил ком, глаза его потемнели. Стали такими темными…
– Ну… – выдавила она. – Ну, неудивительно. Это… это… прекрасный дом.