Люди всё чаще документируют то, что они делают. По крайней мере в Америке эндиуорхоловский идеал съемки реальных событий в реальном времени — в жизни нет монтажа, так зачем монтировать запись? — стал нормой для бессчетных интернет-трансляций, когда люди снимают свою повседневную жизнь и делают свои реалити-шоу. Вот он я: просыпаюсь, зеваю и потягиваюсь, чищу зубы, делаю завтрак, отправляю детей в школу. Люди записывают все аспекты своей жизни, хранят их в виде файлов на компьютере и рассылают эти файлы по сети. Жизни семьи теперь сопутствует съемка жизни семьи, даже когда — и особенно когда — семья переживает кризис или позор. Вне всякого сомнения, самая потрясающая часть документального фильма Захват Фридманов Эндрю Джареки (2003) о семье с Лонг-Айленда, осужденной за педофилию, — это их дотошная, бесконечная съемка друг друга, своих монологов и диалогов.
Всё чаще люди начинают воспринимать свою эротическую жизнь как нечто, что можно запечатлеть на цифровых фото и видео. Возможно, когда в пытках присутствует компонент эротики, тоже возникает желание их заснять. Из Абу-Грейб всплывает всё больше фотографий, и показателен тот факт, что среди них то и дело встречаются порнографические снимки секса между американскими солдатами. И сами фотографии пыток в подавляющем числе случаев имеют сексуальный характер — например, снимки того, как заключенных заставляют вступать в половые акты друг с другом или имитировать их. Одно из исключений — уже каноническая фотография заключенного в колпаке с торчащими проводами, стоящего на коробке, которого грозились бить током, если он упадет. И всё же не так много фотографий, где пленных связывают в болезненных положениях или заставляют стоять с поднятыми руками. Вне всякого сомнения, это тоже пытки. Достаточно только посмотреть на ужас на лицах этих людей. Но большинство фотографий объединяют в себе пытки и порнографию: молодая женщина, которая ведет на поводке обнаженного мужчину, — это классический образ доминатрикс. Вы еще спрашиваете, вдохновлялись ли истязатели заключенных в Абу-Грейб огромным разнообразием порнографических образов, доступных в интернете, — множество людей пытается воссоздавать их в своих трансляциях.
Жить — значит появляться в кадре, иметь запись своей жизни и, как следствие, продолжать жить свою жизнь, не обращая внимания или притворяясь, что ты не обращаешь внимания, на неусыпный прицел объектива. Но жить — это и позировать. Совершать действия — значит участвовать в жизни общества, где действия записываются в виде кадров. Выражение удовольствия, когда пытают беспомощную, обездвиженную, обнаженную жертву, — только часть истории. Более глубокое чувство удовольствия возникает оттого, что тебя при этом фотографируют, а на это действие сейчас мы склонны отвечать улыбкой, а не застывшим прямым взглядом, как в былые времена. События задумываются так, чтобы их фотографировали. Улыбка — это улыбка на камеру. Если ты сложишь горой обнаженных мужчин и не сфотографируешь их, останется чувство какой-то неудовлетворенности.
Глядя на эти фотографии, задаешься вопросом, как можно радоваться страданиям и унижению других человеческих существ? Натравлять сторожевых собак на гениталии и ноги сжавшихся от страха голых пленников? Заставлять связанных заключенных с мешками на головах мастурбировать и симулировать оральный секс? И ты чувствуешь себя наивным, потому что ответ очевиден: люди действительно делают это с другими людьми. Изнасилование и увечье гениталий — самые распространенные формы пыток. Не только в нацистских концлагерях и в Абу-Грейб, когда тюрьма еще находилась под контролем Саддама Хусейна. Американцы тоже это делали и делают, когда им говорят или дают понять, что те, над кем они имеют абсолютную власть, заслуживают унижения и пыток. Они делают это, когда их убеждают, что эти люди принадлежат к низшей расе или религии. Фотографии значат не только то, что эти действия совершались, но и то, что совершавшие их не чувствовали, будто на фотографиях есть что-то плохое.
И поскольку эти снимки предназначались для большой аудитории, еще более омерзительно другое: всё было ради забавы. И это представление о веселье, увы, теперь всё чаще характеризует «истинные чувства и стремления Америки», что бы Буш ни говорил миру. Сложно измерить рост терпимости к жестокости в жизни американцев, но свидетельства тому повсюду, начиная с компьютерных игр, главного развлечения мальчиков, — как скоро можно ожидать игры «Допрос террористов»? — и заканчивая эпидемией насилия в популярных сейчас групповых обрядах посвящения среди молодежи. Сократилось число преступлений с применением насилия, но насилие стало источником легкодоступного удовольствия. От издевательств над новыми учениками в американских провинциальных школах — как в фильме Ричарда Линклейтера Под кайфом и в смятении (1993) — и до жестокой дедовщины и унизительных ритуалов в студенческих братствах и спортивных командах, мы наблюдаем, как Америка становится страной, в которой фантазии о насилии и его применение воспринимают как развлечение, досуг.