Будет огромной ошибкой позволить открывшейся информации о том, что пытки санкционировали американские военные и чиновники как часть «глобальной войны против терроризма», превратиться в историю войны фотографий (и против фотографий). Американцы умирают не из-за фотографий, но из-за того, о чем стало известно благодаря фотографиям, из-за того, что происходит по приказу и с участием вертикали управления, восходящей к верхушке администрации Буша. Но различие между фотографией и реальностью — как между интерпретацией методов и самими методами — может легко стереться. И именно этого желает наша администрация.
«Этих фотографий и видеозаписей на самом деле куда больше, — признал мистер Рамсфельд в своих показаниях. — Если они станут достоянием общественности, ситуация значительно ухудшится». Ухудшится, надо полагать, для администрации и ее программ, а не для тех, кто уже стал и еще может стать жертвами пыток.
Средства массовой информации, может, и будут подвергать себя самоцензуре, но, как отметил мистер Рамсфельд, сложно контролировать солдат на другом конце света; они больше не пишут, как в старые времена, письма домой, которые военные цензоры могли бы вскрыть и зачеркнуть в них нежелательные строчки. Сегодняшние солдаты ведут себя как туристы и, цитируя мистера Рамсфельда, «ходят везде с камерами, делают эти немыслимые снимки и незаконно, без нашего ведома рассылают их по средствам массовой информации». Администрация ведет борьбу против этих фотографий по нескольким фронтам. На данный момент они решили прибегнуть к юридическим уловкам: теперь фотографии расцениваются как улики в будущих уголовных делах, на исход которых может повлиять обнародование этих фотографий. 12 мая председатель Комитета Сената США по вооруженным силам, сенатор-республиканец от штата Вирджиния Джон Уорнер, после показа слайд-шоу снимков сексуального унижения и насилия против иракских заключенных сказал, что он «испытал очень сильные чувства» и что эти фотографии ни в коем случае «нельзя обнародовать. Они могут подвергнуть опасности мужчин и женщин в вооруженных силах, которые ценой большого риска исполняют свой долг».
Но в действительности доступность этих фотографий главным образом ограничат те усилия, которые сейчас предпринимаются для защиты администрации и покрытия наших злоупотреблений в Ираке, усилия по приравниванию «возмущения» этими фотографиями к кампании по очернению американской военной мощи и ее текущих целей. Как многие увидели косвенную критику войны в показанных на телевидении фотографиях американских солдат, убитых во время вторжения в Ирак и его оккупации, так постепенно всё чаще люди будут считать, что распространение новых фотографий непатриотично и порочит образ Америки.
Ведь мы на войне. Бесконечной войне. И война — это ад, ад худший, чем могли себе вообразить те, кто втянул нас в эту проклятую войну. Фотографии останутся навсегда в нашем цифровом королевстве кривых зеркал. Да, один снимок действительно стоит тысячи слов. И даже если наши лидеры решат не смотреть на них, будут появляться еще тысячи фотографий и видеозаписей. Бесконечно.
III
_Совесть слов. Благодарственная речь на церемонии вручения Иерусалимской премии
Нам, писателям, не дают покоя слова. Слова значат. Слова указывают. Слова — это стрелы. Стрелы, застрявшие в толстой шкуре реальности. И чем слова важнее, чем шире, тем больше они похожи на комнаты или тоннели. Их стены могут раздвигаться, но может и обрушиться потолок. Они могут наполниться зловонием. Они часто напоминают нам другие комнаты, где мы бы хотели очутиться или где, как нам кажется, мы уже и так живем. Порой мы забываем искусство — или мудрость — обитания в них. И в конце концов эти пространства мысленных интенций, в которых мы больше не умеем обитать, оставляются, заколачиваются, закрываются на замок.