Тронный зал. Самое нелюбимое императором помещение, как помнил Гонген. Здесь владыка Масмара становился еще жестче, чем обычно. В некогда пустоватом зале уместилось несколько десятков столов, примерно сотня стульев, если не больше, а блюда еще доносили слуги. Копошились, как муравьи.
Гонген оглядел потолок. Это уже вошло в привычку. Всегда, когда он здесь появлялся, первым делом смотрел вверх. Очень высоко, сводов почти и не видно — они расплывались во тьме, сливаясь с древней картиной всех тридцати Всевышних. Люстры мешали рассмотреть ее. В основном, из-за их света потолка не видно.
Йони неожиданно побежала, отбросив свою прежнюю по-детски грациозную и мягкую походку. Как и ожидал Гонген, малявка завидела свою семью, причем в полном составе. Непроизвольно старый рыцарь сосредоточил свое внимания на двух фигурах, одетых в темное. Точнее было бы сказать, что одна из них полностью в черном одеянии до пят, а другая в черно-белом, обвитая широкими прозрачными снежными лентами.
Гонген размеренно шагал по направлению к ним. Он вспомнил, как эти двое быстро удалились с сорванной казни. Старый рыцарь начинал уже в каждом движении самозванцев видеть скрытый замысел. От подобной мысли Гонген побледнел.
— Ваше императорское величество. — Рыцарь встал на колено.
— Встаньте, сэр Гонген, — произнес император. — Гостей еще нет, а мы видимся как минимум три раза на дню.
— Арри, идем, я покажу тебе папин секрет! — Йони взяла растерявшуюся девочку за руку и повела к трону. Тот расположен у высоких окон на возвышении.
Гонген хотел было пойти следом, но император его остановил.
— Это праздник для всех, до окончания пира можете не беспокоиться за мою дочь, — сказал он.
Данное заявление Гонгена не удивило. Не раз ему удавалось вдоволь повеселиться, освободившись на время от вредной писклявой девчонки. Под усами губы растянулись в улыбке. Лицо Гонгена дрогнуло, когда он заметил на себе взгляд Криспа. Такой же холодный и темный. В отличие от старого воина, у князя Криспа ухмылка была искусственной и ненастоящей.
Императрица размеренно прохаживалась вдоль столов, безразлично осматривая все приносимые лакомства. Рядом с ней плелся слегка вспотевший толстый человек в богатой одежде. Он держал в руке стопку листов, связанных шнуром. В ней записывал, по-видимому, пожелания и корректировки не менее капризной, чем ее дочь, императрицы.
— Не особо хорошо получилось, — сказал Обта. — Особенно перед пиром.
— Все в порядке, — ответил Крисп. — Не нашли мальчишку?
— Еще нет, но не уйдет. Один из лучников клялся, что попал в него. — Император на секунду задумался. — Впервые видел такое. Даже в голове не укладывается… Шустер, ничего не скажешь.
— Оставил в дураках кучу народу и стражи, — заметил Крисп.
— Мальчишка выставил на посмешище весь Масмар. — Император посмеялся и, закинув голову назад, уставился на потолок. — Бывает же…
— Мое возращение выдалось затратным. — Крисп кивком указал на копошащихся с яствами слуг.
— Не морочь себе этим голову. Если не кормить этих волков, то их голод может перебороть страх.
— Может, я поговорю с особо прожорливыми?
Гонген невольно напрягся. На шее выступили жилы, а на лице заходили желваки. Нечто внутри него хотело обнажить меч и зарубить нечестивца.
— Не терпится окунуться в прошлое? — спросил император.
— Оно никогда меня не покинет.
— Твоя правда. — Оглянулся. — Раз такое дело, то оставь как есть, твой долг выполнен, и просить большего я не в праве.
Гонген проследил за взглядом правителя. Тот смотрел, как Йони и Арри ходят вокруг трона, внимательно разглядывая отдельные его детали.
— Кем она была? — спросил Обта.
Старый воин тут же уставился на Криспа в надежде заметить необычную реакцию. Мысленно Гонген благодарил императора за сообразительность. Он оставил с собой рыцаря Алой Гарды и теперь спрашивает напрямую. Нужно быть готовым схватить самозванца.
— Кто? — спросил Крисп спокойно и размеренно.
— О ее матери.
— Ее звали Вьюна. Она была в круге избранных Нечестивой Семьи.
— Прости, что начал об этом разговор. — Император ухмыльнулся. — Я мог бы и догадаться.
Повисла пауза. Гонген не знал, что и думать. Возможно, Крисп сказал правду, а может, и соврал. Надежда на раскрытие самозванца рухнула. «Дочь главы Нечестивой Семьи», — произнес в мыслях Гонген. Он слышал о том, что Арри и ее отец часто проводят время за метанием ножей. Об этом судачит весь дворец. Многие говорят, что возрождение Нечестивой Семьи — вопрос времени. Одни это фанатично осуждают, другие высказывают восхищение смекалкой императора и его отца Авгура. Они совершили превосходный маневр, лишившись не только кровного врага, но и переняли все знания той внушающей страх организации, чтобы использовать их на благо Масмара. На мгновение Гонгнен согласился со второй точкой зрения и посчитал ее весьма разумной и обоснованной. Такая позиция все объясняла. И все-таки, что-то ему не давало покоя. Предположения не всегда соответствуют истинной картине происходящего. Смог бы убить этот человек ту, что одарила его дочерью?
— Она мертва, — добавил Крисп.
Император положил руку на плечо брата.
— Я не могу представить, каково тебе, и через что ты прошел. Знай, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Я, моя семья и весь Масмар в долгу перед тобой. — Обта помедлил, подбирая нужные слова. — Ты хочешь уехать и править Старым Масмаром. Править по праву, и я рад этому. Но… мне будет нужен твой совет.
— Совет?
Император кивнул в сторону Гонгена.
— Ко мне обратился орден Алой Гарды, а до этого я получал известия от наших людей на юге. Возможно, ты их всех знаешь. Прошло много времени, но зарождение того, о чем мне доносят, началось не вчера. Крисп, юг может напасть на Масмар?
Теперь на его лице прочитывалось удивление.
— Не могу говорить за весь юг, но, где я был, о возможном вторжении не слышал, — признался Крисп.
— Сэр Томас Блум известил о том, что Пески вновь начали свое продвижение. Начались волнения во многих городах.
«Все-таки выпросил аудиенцию у императора. Тогда что тот решил насчет меня? Не является ли сегодняшний временный отдых последним в этом дворце?»
— Сэр Томас?
— Рыцарь Алой Гарды. Такой орден не будет говорить попусту, так ведь, сэр Гонген? — улыбнулся император.
— Истинно так, ваше императорское величество.
— Такого не происходило несколько тысячелетий, — сказал Крисп.
— Мне все равно, Пески начали движение, или Всевышние снизошли с небес. Я хочу узнать от тебя, есть ли у них шанс?
— Я не силен в военном деле. Какой совет я могу дать?
— Прошу прощение за то, что вмешиваюсь, — неожиданно для себя начал говорить Гонген. — По опыту прежних войн, пройденных мною, и по тому, что я слышал о давних временах, а именно о Грандиозной Войне, могу сказать одно: юг огромен, а Масмарская Империя, по сравнению с ним, простите за прямоту, ничтожно мала. Мы истощены войнами, и новой можем не выдержать.
— Я тоже так считаю. Нам нужны крепкие союзы. Крисп, я не в праве заставлять тебя, но ты бы очень помог, взяв в жены одну из дочерей чиянийского императора. И, раз у нас неожиданное семейное пополнение, Арри вполне способна помочь браком с одним из… не знаю, графом, князем, принцем, кем угодно, лишь бы была выгодная партия.
— У тебя двое сыновей.
— И обоим уже есть применение.
Крисп погрузился в раздумья.
— Решать тебе. Я не вправе просить тебя об этом, учитывая то, чем ты пожертвовал… кем пожертвовал. И все же, подумай над моими словами.
— Не такая и трудная задача, — заявил Крисп. — Я думал о чем-то подобном в пути. Но давай оставим этот вопрос пока что.
— Разумеется. — Обта похлопал брата по плечу. — Сегодня о твоем подвиге узнают все, герой Масмара.
Утомленных гостей впустили, когда все было готово к празднованию. Вскоре зал наполнился разговорами. Гонген активно в них участвовал. О чем только ни говорили: о подвигах Айгоса Вердона, о сорванной казни, о родственных связях и грядущих браках, о самом виновнике возникновения пиршества — Криспе. О последнем говорить Гонгену не особо хотелось, хотя его радикальные взгляды и убеждения насчет этого самозванца слегка пошатнулись. Теперь он, по крайней мере, рассматривал возможность того, что всеобщий герой врал лишь отчасти. Старый воин еще раз прокрутил в голове все воспоминания, касающиеся детства Криспа, после чего взглянул на него. Тот до сих пор стоял с императором и о чем-то разговаривал.