— Что случилось, ваше высочество? — спросил гвардеец со шрамом.
— Сэр Томас Блум принес скверные вести. К делу.
Крисп вошел в свои покои, опоясался мечом, перекинул сумку с «лепестками». Гвардеец осторожно зашел следом.
— Государь, я могу чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Выполнением моего указа.
— Слушаюсь. — Склонил голову.
Ниспосланный подошел к нему. Схватил за плечи и пристально всмотрелся в усталые серые глаза.
— Береги ее сильнее собственной жизни.
— Слушаюсь.
Крисп вышел и закрыл дверь на ключ. Побежал по коридору. Свернул в многочисленные залы. Спустился до нижнего яруса. Посетил конюшню и верхом отправился за пределы города, к маяку.
«Блум. Томас Блум. Выживший. Неплохо провернул».
— В сторону! — крикнул Крисп горожанину.
Тот в страхе отскочил и выругался. Крисп пустил коня в карьер.
«Сменил того Гонгена. Сблизился со своим врагом. Изучал меня. Наверняка знает, что со мной. Главное — продержаться до прихода остальных. Взять ребенка в заложники… Я бы так же поступил на его месте».
Люди разбегались в стороны. Дома с каждым городским кольцом становились все скуднее по виду. Вскоре миновало пятое кольцо. Настало шестое. Трущебы. Здания превратились в странной формы нагромождение пристроенных друг к другу буток, навесов и сараев.
Удивленные люди выглядывали из своих домов. Нищие мальчишки ринулись следом за Криспом, но у шестой стены отстали.
Путь в гору. К скале, нависавшей над морем. Маяк представлял собой небольшой форт. Башня, огороженная стеной. Крисп подъехал к вратам, спешился.
«Главное — продержаться достаточно долго».
Навалился на врата. Они со скрипом отворились. Сердце заколотилось. Изо рта шел пар.
Внутренний двор пустовал. По бокам пристроенные к стенам навесы, рядом с маяком нашел уютное место дровник. В центре двора в метре друг от друга лежали два солдата. Мертвые. Вспороты глотки. На ступеньках маяка, расположившегося напротив врат, сидел человек в черном сыромятном доспехе и черно-серой маске. В руке он держал меч.
— А вот и Ниспосланный пожаловал, — произнес нечестивец. — Ты пришел один, похвально. Правда, весьма похвально. Я уже начинал скучать, ожидая тебя на маяке.
— Ты последний выживший?
— Не считая тебя и… твою дочь. — Хлопнул ладонью себя по колену. — Когда ты успел ее заделать? И где ты ее прятал все это время? Одни загадки, Вердон! Я люблю их, но разгаданные.
— Подальше от таких, как мы. — Крисп обнажил меч.
— О нет, нет, нет, мой многоуважаемый Магнус. Долго отвыкал от старого имени? Ты больше не такой, как я. Ты уже не тот, что прежде. Скудная тень, бренно волочащая свою жалкую жизнь. Зачем ты обнажил меч? Пришел сразить меня? Или… А! Гордо пожертвовать собой ради спасения племянницы?
— Где она?
— Ближе, чем ты думаешь.
— Очень опрометчиво. — Крисп прошел мимо трупов, мельком взглянув на них. — Оставлять много следов.
— Ни ты, ни Тайный Надзор ничего не добились. В итоге ты здесь. Пляшешь под мою дудку. Играешь только по моим правилам.
— И слишком самонадеянно.
— Самонадеянно? Князь, ты недооцениваешь меня. Самонадеянно думать, что ты сможешь что-нибудь исправить. — Рассмеялся. — Дай угадаю. Ты пришел сюда, зная, что против меня не выстоишь. И все же ты не можешь не прийти. Поступи ты иначе, я бы даже начал тебя уважать. Ты думаешь, что сможешь отвлечь меня. Знаешь, как во всех этих балладах, песнях и прочей слезливой ерунде для пьяниц: великое сражение, длившееся днями на обрыве и в итоге побеждает герой, весь в крови. Валится с ног и просыпается в лепестках роз под восхищенные возгласы народа. Герой спас принцессу, сразил злодея. Все красиво и складно.
Молчание. Крисп сверлил Блума взглядом. Иногда осматривался по сторонам.
— Почему Йони, а не Арри?
— Я, поверь, хотел вместо племянницы заполучить твою дочь. Но слишком много проблем это доставило бы.
«Не зря держал при себе».
— Кто ты? Томас Блум — не настоящее же имя.
— Правда, правда. Отец назвал меня Унном. Он из круга избранных Нечестивой Семьи, ты должен его помнить. Курт Шанн — его имя. Благодаря ему я выжил, и я выплачу долг. — Схватился за ручку двери маяка. — Чтобы не повторить судьбу всех злодеев песен, я принял подходящие меры.
Он отворил дверь. Ее скрип звоном отдался в ушах Криспа. Край двери стукнулся о камень. К ней Блум пригвоздил Йони. Бездыханное окровавленное тельце висело на двери со скошенной вбок головой и раскрытыми широко глазами. Золотое платье окрасилось в багряное. Гвозди в ладонях, ногах, локтях, шее. Ее глаза остекленели.
— Нет принцессы — нет и героя. Правда, здорово?
Глубокий вздох.
Рука скользнула к сумке за «лепестком». Крисп метнул лезвие. Оно сверкнуло и подняло облако пыли, отскочив от стены маяка. Крисп едва успел уследить за прыжком Блума. Темный силуэт закрыл свет солнца. Все произошло в считанные секунды, но, когда их взгляды встретились, показалось на мгновение, что время остановилось. Блум пролетел над Криспом. Инстинктивно Вердон шагнул в сторону. Стальная пластина рассекла ему подбородок. Вскоре его горло стало алым от крови.
— А, черт! — Обнажил меч Блум и наставил на Криспа. — Поверь, никогда не получалось попадать этой дрянью. Как по мне, так лучше всего флейта.
— Сразу в ход пустил Дыхание? — Едва заметно достал левой рукой новый «лепесток».
— Не забывай, я спешу.
«Надеюсь, в своей спешке ты потратишь те драгоценные секунды, которые отведены на него».
От одежды Блума стал исходить черный пар. Противник ринулся вперед. Крисп едва успел отскочить в сторону. На грунт упало несколько капель крови. Плечо онемело. Рана не глубокая, но ее наличие скажется в бою.
— Опять промах. — Блум повернулся к телу Йони. — Твой дядя показывает настоящие чудеса, малышка.
Крисп воспользовался моментом и метнул «лепесток». Исчезнувший мгновение назад черный пар появился вновь. Сверкающее лезвие со звоном взлетело вверх, отбитое клинком Блума. После чего пар пропал снова.
Крисп сделал выпад, в надежде острием меча распороть нечестивцу шею. Большинство его сражений так и заканчивалось, а именно: один точный удар — и враг либо падал замертво, либо оставалось ждать, пока ранение того не ослабит.
Острие рассекло воздух в дюйме от шеи Блума. Тот увернулся и атаковал в ответ. Раздался лязг и скрежет стали. Один удар Крисп отбил, второй парировал, а на третьем скрестил клинок с вражеским. Он отвел гардой меч нечестивца и занес кулак. На секунду Криспу показалось, что перед ним вовсе не Блум, а Могильник, которого он отправил на тот свет месяц или два назад. Нечестивец отдернул голову и отскочил. Мах меча вдогонку цели не достиг.
Неожиданно для себя Крисп заулыбался. Он чувствовал, что во владении мечом намного превосходит противника, и начал подумывать о возможной победе в дуэли. Былой азарт убийцы постепенно наполнял его, вселяя уверенность.
— Испугался? — оскалился Крисп.
Блум с криком бросился на него. Он хаотично наносил удар за ударом. Крисп парировал каждый второй, от других уворачивался. Выждав, он решил вновь скрестить мечи. Сверкнули искры. Сталь заскрежетала. Вдруг Крисп заметил черную дымку над плечом Блума. Тот зарычал и с невероятной силой отбросил ниспосланного. Сноп искр медленно исчезал в воздухе.
Крисп проскользил на спине по грунту. Попытался встать. Тут же над ним нависла тень, и блеснул занесенный клинок. Меч воткнулся в землю — в последний момент Крисп резко повернулся набок и, взяв в руку грунтовой пыли, бросил ее в лицо Блуму. Нечестивец сделал шаг назад, ударил клинком наотмашь и снял маску.
Тяжело дыша, Крисп едва встал на ноги. Из раны на его груди хлынула кровь.
— Паскуда! Я уничтожу тебя! — кричал Блум, протирая глаза и вслепую махая мечом.
Собравшись с силами, Крисп неуклюже полоснул Блума. Нечестивец отскочил с кровоточащей раной на руке, которой в последний момент закрыл лицо. Вскоре он перестал протирать глаза и часто моргать. Момент упущен.