— Нет, свободен. — Махнул рукой.
Строил особняк человек, явно любивший роскошь и простор. Коридоры напоминали залы императорского дворца: высокий потолок, всюду колонны. Однако помещения таким простором похвастать не могли: узкие стены, не особо высокий потолок, окна ввысь. В покоях Коула стояла одна кровать, тумба и стул.
— Тесновато, — заметил Гонген.
— Твоя комната рядом. — Коул достал из тумбы ключ.
— Откуда он у тебя?
— Особняк полупустой — князь щедр на площадь. — Бросил ключ Гонгену.
Тот кое-как его схватил.
— Завтра утром будет у тебя лошадь, еда, одежда и вместо кочерги хороший меч. Советую ехать сразу, — добавил Коул.
— Ты остаешься здесь?
— Отправлюсь следом, когда закончу кое-какие дела. К слову, мы сейчас на месте убийства.
На рассвете следующего дня Гонген взвалил последние сумки на гнедую лошадь и, оседлав ее, направился к городским воротам. Путь пролегал через Двугорье, на восток, к Старому Масмару.
Отделаться от опасений никак не удавалось. Хотелось Гонгену покончить со всем и рвануть на север. Подальше от прошлой жизни. Сдерживало лишь то, что земли те не щадят никого. И все же он не менял своего маршрута. История с Блумом в свете произошедших событий не давала Гонгену покоя. Магистр может докопаться до правды, в этом он не похож на императора, осудившего на верную гибель без каких-либо разбирательств.
«Лучше уж так подохнуть, со сталью в руке, чем в немощи под снегами заснуть».
Горы постепенно приближались. На третий день пути Гонген пересек небольшую реку. Погода благоволила: снега немного, кое-где и вовсе нет, а новый не выпадал. Головной болью стало разведение костра днем. Под солнцем снег таял — все отсыревало.
Сделал привал на невысокой сопке, покрытой рощицей. Отсюда открывался вид на Подгорный. Славный город кузнецов. Руды здесь немерено, как помнил Гонген.
Долгое время бился он под этими величественными горами: не хотел прежний император Авгур отдавать Подгорный. Многие тогда полегли. Враг дошел до Двугорья, а после погнали его масмарские войска обратно на север. Победа далась с трудом.
Старый воин развел костер, поставил над ним котелок, вывалил крупы, кинул мяса. Добавил позже соли. В те дни, во время войны, не здесь, а на стене Подгорного, он ел кашу тоже, только в разы меньше ее давали, а мяса не видел несколько месяцев осады.
— Я присяду? — послышался грубый низкий голос сзади.
Гонген резко обернулся, обнажив меч.
Перед ним стоял невероятно высокий человек. Его лицо скрывала тень капюшона. Одеяние будто побывало на морском дне, прихватив оттуда водорослей и прочей тины. Человек опирался на длинную палку с черепами маленьких зверьков. Несколько таких же висело и на одеянии.
— Кто ты? — с нескрываемым удивлением спросил Гонген.
— Я Мэб, — ответил человек. — Я присяду?
Гонген осторожно отодвинулся в сторону и кивнул. Мэб сел на камень, который старый воин до этого не замечал.
— Куда путь держишь? — спросил Мэб.
— Далеко, на восток. А ты какими судьбами?
— Искал одного человека.
Гонген напрягся. Кожа скрипнула на рукояти меча.
— Кого искал?
— Того, кто спасет или разрушит этот мир.
— Разрушит мир? — Недоверчиво покосился Гонген.
Огляделся по сторонам, выискивая засевших в кустах недругов.
— Времена меняются. Все идет своим чередом, Гонген Смертоносец.
— Откуда ты знаешь мое имя?
«Следили из Щитоносного? Коул донес на меня?»
— Я знаю много вещей, которых много кто не знает.
— Кто же ты такой?! — Гонген наставил меч на Мэба.
Воцарилась тишина, нарушаемая треском поленьев.
— Тот, кто знает. Хватит вопросов.
— Нет, ты на все ответишь! — поднялся.
— Я скажу то, что тебе знать нужно. Садись.
В глазах стало рябить. Гонген какое-то время сопротивлялся, но вскоре сел.
— Что за черт?
— Пески начали свое движение, как и Снега на севере постепенно таять. Уже зима, а морозы запоздали. Снег выпал недавно. Все ведет к тому, что началась новая эра. Времена переселения.
Гонген попытался что-то сказать, но вместо этого издал протяжный и странный звук. Все вокруг него расплывалось, в теле чувствовалась тяжесть.
— После того, как встретишься с теми, к кому так бежишь, отправляйся на юг, далеко на юг, туда, где воздух высыхает, а дома затапливает песчаное море. Ищи того, кто поведет народ к спасению, помоги ему в его деле.
— Стать врагом Масмара? — прохрипел из последних сил Гонген.
— Решать тебе, спасать или уничтожить этот мир.
Костер неожиданно потух. Ввысь поднялись искры. Гонген, тяжело дыша, упал на землю. Мэб исчез.
Наутро выпал снег. Угли давно потухли. Гонген стряхнул с себя снежное покрывало и встал с бревенчатой койки, уместившейся между пнем и камнем.
Осмотрелся.
Холодно. Везде снег. Лошадь привязана. Раскалывается голова. Вдалеке серые стены Подгорного.
— Паскудная зима, — проворчал Гонген.
Рядом хрустнула ветка.
Воин обернулся и принялся собираться. Взгрузил на лошадь сумки, отвязал и забрался на нее. Достал корку хлеба и стал жевать. Спустившись к тракту, достал бурдюк с полугаром.
Вспомнил смутно вчерашнюю встречу с великаном.
«Ну и сны, мать их…»
К полудню Гонген добрался до Подгороного. Ворота открыли еще с утра, как поведал стражник. Простолюдины, торговцы, повозки въезжали в город. Вокруг него разрослось несколько деревушек. Правда не таких, к каким Гонген успел привыкнуть. Каждое здешнее здание полностью из камня и черепичной крыши.
Проехав через ворота, воин расплылся в улыбке. Многое восстановили: каменные мосты между крышами четырехэтажных зданий, статуи Всевышних, множество лестниц и немногочисленные фонтаны. Невероятно богатый город. Через него проходит главная торговая артерия Масмара. Второй торговый центр всей империи.
Если глянуть на гору, то можно заметить небольшие анклавы из башен. Невысокие крепости. В одной из них в былые времена находился штаб командования. Не раз Гонгену приходилось подниматься по бесконечной лестнице к этим проклятым башням. Сейчас же они вернулись к своим прежним довоенным обязанностям — добыче руды.
— Посторонись!
— Разъехаться дай!
— Эй! С бочкой! Кати ее отсюда!
Не найти ни одного человека, который бы не кричал что-то другому. Даже старухи, перебирающие сети или вяжущие на балконах, умудрялись перекрикивать мужиков. Ор наполнял улицы города.
Найдя конюха, сыпнул Гонген ему пару медяков. Тот позаботится, чтобы ничего не выкрали. По крайней мере, старый воин очень на это надеялся.
Как и всегда, оказавшись в новом городе или каком-нибудь поселении, первым делом каждый путник должен посетить таверну. Искать долго не пришлось.
Что и следовало ожидать: арочные колонны, каменный пол, длинная стойка, коренастый усатый трактирщик, куча столов и народу не меньше. Вдалеке наполняет музыкой помещение бард. В воздухе стоит запах хмельного пива и табака.
Гонген привычно подошел к трактирщику.
— Налей эля.
Тот подозрительно покосился на гостя и принялся доставать кружку.
— Слышно что в последнее время? — спросил Гонген в надежде узнать о смерти Йони и о ее убийце-нечестивце.
— Много чего слышно, — ответил трактирщик.
— Говорят, что нечестивец какой-то вернулся.
— Говорят, — согласился усач. — Тебе-то какое дело?
— Можешь что рассказать?
— Ты откуда явился такой? — Стукнул кружкой о стойку. Пена начала стекать по стенке. — Как ни придет заезжий, так вечно подойдет ко мне и спросит о слухах. Будто я знаю все и вся. По-твоему каждый из этих людей подошел ко мне и исповедался? Это в деревнях, где каждый друг друга с пеленок знает, слухи пускать друг о друге любят, а это город. Он огромен. Здесь каждый раз новые лица. По-твоему они мне будут обо всем докладывать просто потому, что я хозяин таверны? Гони два медяка!