— Ну.
— И едешь себе куда хочешь. Давай, к примеру, на важные переговоры по случаю брака твоего бездарного жирного сынишки.
— Ну и?
— И здесь выходит старик тебе на встречу. Дряхлый весь, борода по яйца. И говорит тебе, мол помрешь тогда-то и там-то. А ты весь такой разряженный, брыля от золота пухнут, а пузу подставкой служит сундук с каменьями. Рядом твои верные рыцари. Ты в карете. Что бы ты сделал, услышав такое?
— Будь я таким засранцем, пухнувшим от богатства, я бы… выслушал, а если бы не понравилось, то прирезал.
— Так оно и произошло.
— С кем?
— Не перебивай. История-то такова была, вот и не дает покоя. На чем я остановился? Не надо говорить, я вспомнил. В общем, так князь и поступил — выслушал старика, но не убил. Оттолкнули его головорезы в латах, тот и в грязь повалился. Предрек, короче, он судьбу недолгую господину. Помрет в этот же день в сортире.
— И?
— Помер. Точно так, как старый сказал.
— И к чему история?
— Так я и говорю же. Убивает меня сам факт того, что кто-то может взять и сказать, как ты подохнешь. А если тебе сказал чудак, что помрешь завтра, а ты тут и хвать нож и режешь горло себе. Тогда что это?
— На то он и чудак. Соврал.
— И не отличишь же, зараза. Скажет раз один, да не послушаешь, и все, помер, считай. Или послушаешь гада, так сам себя в могилу и сведешь.
За холмом проглядывались пики гор над горизонтом.
— Ах, до Старого Масмара почти дошли, — заулыбался Бурб.
— Еще идти и идти, — возразил Гонген. — Эта та самая деревушка?
— Да, конечно.
Около дюжины двухэтажных домов будто мешались друг другу. Слишком тесно расположились. Вокруг них торчали из земли мшистые колонны, остатки древнего города, как сообщил Бурб. Названия его он не помнил.
Встретили спокойно. Гонген уже был готов к невеселому приему. Однако если присмотреться, то все встает на свои места — почти все дома представляют собой гостиницы. Так же есть две таверны. А одно здание, издалека выглядевшее самым большим, оказалось конюшней.
Деревушка жила: всюду ходили полупьяные солдаты, куча торговцев обосновала небольшой рынок вдоль главной дороги, из окон доносились песни и ругань.
Гонген ехал верхом за телегой Бурба. Иначе не уместиться в эти узкие улочки. Лошадей привязали, дали пару медяков и пошли в таверну. Гаван остался следить за товаром. По его словам он не любит много людей, хотя если начать с ним долго говорить, то начинает травить байки длинною в жизнь.
— И все же, как казнили того Пари? — спросил Бурб.
— Казнили, но не его. — Открыл дверь в таверну.
Шум ударил в уши, а лицо обдало теплом очага.
— Как не того? А кого же?
— Мне-то откуда знать?
У стойки трактирщик пива налил заранее. Улыбался и покручивал ус.
— За счет заведения? — спросил Гонген.
— Нет. — Улыбка спала с лица хозяина.
Денег все же Бурб отсыпал, хоть и был скрягой, и предпочитал расплачиваться деньгами Гонгена, объясняя это тем, что не его идея, к примеру, пить вторую кружку пива.
— Эй! — крикнул кто-то. — Рыцарь Алой Гарды?
Гонген сперва глянул на вышитый знак на плече, а после повернулся.
Худой и грязный солдат махал ему рукой.
— Выпей с нами!
Рядом сидящий обнял его за шею и уткнул в стол, вручив кружку в руки. Худой словно обо всем забыл и принялся петь вместе с товарищами.
— Ваш орден находится за Старым Масмаром, так? На западе или севернее более? — спросил Бурб, залив шелковистую бороду пивом.
— В Старом.
— Жаль терять такого рыцаря на полпути.
— Гаван не хуже.
— Это уж точно, но рыцарь все равно рыцарь, а рубила все равно рубила.
Гонген наклонился к трактирщику.
— Девки есть?
Трактирщик снова заулыбался.
— Если бы были, то от них ничего бы не осталось. Здесь столько людей, что товар портится быстрее, чем успевает окупать себя. И если говорить точно, то наплыв путников происходит посезонно. Несколько дней отсидятся и двигают дальше. Другие же дни — пусто. Не особо-то выгодно. Но если вдруг князь Крисп соизволит расширить наш уютный городок, то я первым извещу вас о новом борделе.
— Он разве не в столице?
— В столице, но ходили слухи, что скоро отправится в свои законные владения.
— И тебя не смущает кто он?
— Ох, весьма смущает, но не так сильно, как тех, кто проложил себе дорогу таким же путем, что и сам господин.
— То есть?
— То есть кровавые локти он заметит первым, и, надеюсь, отрубит. А кровавых локтей здесь полно, сэр. Каждый урвал по кусочку, а кто-то отрывает их у себе подобных. Вам-то это должно быть известно поболе меня. Орден, призванный защищать королевские династии победивших государств. Не завидую вам. Вам всем. Защищали династии от всевозможных недругов, и один из них сейчас оказался братом императора. Судьба шутки любит.
Дверь распахнулась, ударившись о стену. Спину Гонгена обдало холодом. Он не повернулся.
— Эй, девочка! Сколько за ночь? — захохотал один из посетителей.
— Ох, сэр рыцарь! — залепетал трактирщик.
Черный шелковый рукав упал на стойку и скользнул обратно. На шершавом дереве лежал серебряник.
— Ох, юная сударыня, что вам угодно? — Дрожащими руками взял монету трактирщик.
— Две комнаты и еды голодным путникам, — прозвучал знакомый девичий голос.
Гонген обернулся.
Светло-пшеничные волосы. Черное потрепанное одеяние с испачканными белыми лентами. Из-за плеча торчала рукоять меча. Тоже черная. Девочка. Арри Вердон. За ней стоял ее отец в черных шелках.
По спине Гонгена пробежали мурашки.
— Это еще кто? — прошептал Бурб.
— Князь, — тихо произнес Гонген.
— Это же тот самый, — указала пальцем Арри.
— Не тот самый, — сказал Крисп. — Ты обозналась, Арри. Это рыцарь Алой Гарды.
— Князь? — Красные щеки толстого Бурба побледнели.
Трактирщик пристально вглядывался в новых посетителей. Щурился и улыбался, ища подвох.
— Я комнаты обычно не сдаю, но за ваши деньги что угодно. Вот ключи. — Выложил два ржавых куска металла. — Еда будет, юная сударыня.
В таверну вошел еще один человек. В доспехах, меч на поясе. Не хватает наплечника. Там бинты.
— Вот ключи, Уилл. — Арри передала железки латнику.
Тот кивнул и побрел к лестнице. Арри недолго постояла, пристально разглядывая Гонгена, и пошла следом за Уиллом. Вердон ухмыльнулся и сел рядом. Ему трактирщик заранее налил рома. Похоже понял, что одурачить его никто не собирается, и перед ним и в самом деле некто весьма влиятельный.
— Я хочу знать, что произошло в столице, — спросил Гонген.
Кто-то открыл окно, или его выбило порывом ветра, по крайней мере именно он и заявился в комнату, неся с собой холод и снег. Первым проснулся Крисп. Вокруг похолодало так, что можно увидеть пар изо рта. Поднявшись с кровати, закрыл окно. Теперь одеваться. Утро предстояло неважное, и это Крисп чувствовал.
Арри и Уилла он нашел у стойки. Трактирщик им что-то рассказывал.
«Поскорей бы убраться отсюда».
Заметив издалека Криспа, трактирщик отвесил поклон.
— Ваша милость, надеюсь, вам понравилось в моем весьма скромном заведении, — заявил он.
— Вполне, — вполголоса сказал Крисп. — Дай что-нибудь выпить.
— Я точно помню того человека.
Арри вопрошающе глянула на Криспа.
— Гонген, он был хранителем Йони, — добавила она.
— Был. И должен был быть в земле, съедаемый червями, — проворчал Крисп.
Все молча уставились на него. Лоб трактирщика покрылся потом. Он вытер лицо тряпкой, осторожно метаясь взглядом. Крисп заметил это и напомнил о своем заказе. Владелец таверны вздрогнул и принялся наливать эль.
— Но он… — Арри задумалась. — Но ведь…
Она не успела подобрать слова.
— Арри, не здесь. — Крисп разом осушил полкружки.