В недрах своего семейного очага Алерин тоже не нашел «настоящей» жизни. Правда, его жена и дети очень его любят, но именно их привязанность сковывает Алерина по рукам и по ногам, заставляет его особенно многим жертвовать для семьи, расходовать свои душевные силы на заботы о домашних, в то же время, как «все живые силы» бывают устремлены зачастую на вещи, не имеющие ничего общего с семьей. Семья как будто загораживает от профессора остальной мир.
И современной жизни, «разжиженной» и косной, Алерин противопоставляет идеал «живой жизни».
«Меня тянет… органически тянет, восклицает он, к той беспредельной, непосредственной, капризной жизни, которая не поддается никаким схемам и существует не для чего-нибудь, а просто потому, что существует. Мне хочется «дышать с природой одной жизнью», ощущать свою близость с ней, наслаждаться всеми ее красками, всеми оттенками, соединять с каждым ее цветом, звуком, оттенком особое чувство, особое настроение… мне хочется выйти из своего тупика в широкую жизнь… пережить полный регистр чувств и ощущений, доступный человеку… Я жажду широкого общения с людьми, не искаженного никакими условностями. О, мне кажется, я открыл бы в природе и в людях новые краски; доселе неведомые еще для меня проявления жизни!»
Тоска «потерявшего жизнь» интеллигента вылилась во вдохновленный гимн жизни. «Насладимся полнотой жизни» как ощущений, изведаем полный регистр чувств, доступных человеку», вот содержание этого гимна.
Этот гимн доказывает, что интеллигент, «потерявший жизнь», прежде всего стремится к врачеванию собственной души. «Потерявший жизнь» интеллигент требует, чтобы природа, как исцелительница, влила в его душевный мир новые силы. Общение с людьми, он прежде всего, ценит постольку, поскольку оно может доставить ему новые наслаждения.
Подобное чисто-стихийное эстетическое стремление отдаться «без дум и размышлений» непосредственной, капризной жизни есть естественная реакция «больного» организма.
Именно в этой реакции следует искать источников возрождения «идеализма».
Возрождающийся «идеализм», как известно, сводится именно к аналогии цельной, берущей от жизни все, что она может дать, ищущей полноты «жизненных переживаний» личности.[5]
И к истории возрождающегося «идеализма» – произведения г. Тимковского могут служить очень интересной иллюстрацией.
В. Шулятиков.
Курьер. 1901. № 313
5
Подобного рода идеализмом сильно увлекалась даже часть наиболее прогрессивно настроенной русской интеллигенции. См. напечатанную в «Мире Божьем» (июнь) статью Николая Корджева («Борьба за идеализм»). Особенно характерны те места, где говорится о полноте «переживаний», о необходимости наслаждаться красотой, о нравственности и о нравах интеллигентной «личности». – Прим. В.Шулятикова. «Мир Божий» – русский ежемесячный литературный и научно-популярный журнал. Издавался в Петербурге в 1892–1906. Редактор – В. П. Острогорский, с 1902 – Ф. Д. Батюшков. Фактическим руководителем был А. И. Богданович.