Казалось, что голова, действительно, кружится и, рассматривая себя, он судорожно пытался что-то сообразить. Сергей подумал, что если он сейчас лежит в своей постели и бредит, то это не самый худший вариант. Даже если он лежит сейчас в какой-нибудь психбольнице, привязанный к койке и кричит на всю палату, что вот-вот шагнёт в портал, то тоже не так страшно. Но если в приступе помешательства он на самом деле стоит где-нибудь на краю крыши и шаг в этот студень будет означать падение непонятно с какого этажа, то хорошего мало.
– Да, – протянул незнакомец, – вижу, ты начал анализировать своё состояние. Это бывает. Знаешь я тебе что скажу. Волноваться за жизнь надо, но надо трезво рассудить. Скажи, у тебя за 39 лет хоть раз были подобные видения, о которых ты сейчас подумал?
– Нет.
– А наркотики ты употребляешь?
– Нет.
– Психические расстройства за собой знаешь? В роду психически нездоровые были?
– Вроде нет.
– Ты же умный человек, шансы на то что тебе всё это кажется – ничтожны. Да, не каждый день приходят ангелы. Ну и рискни, – вполне убедительно сказал незнакомец. – Просто из любопытства. Уж этого у тебя не отнять. В третьем классе ты из любопытства залез на опору моста в деревне и рисковал гораздо больше, чем сейчас.
– Докажи мне ещё как-нибудь, что ты Ангел.
– Хочешь, я расскажу кое-что о тебе, о чём знаешь только ты?
– Пожалуй.
– Но, если я не обману – ты будешь меня слушаться.
– Давай.
– Несколько лет назад, в сильный мороз, когда ты возвращался домой, то увидел, как твой приятель Боря Рассказов стоит на дороге с заглохшим двигателем. Была пробка, ты устал, хотел домой и проехал мимо. И никогда об этом никому не рассказывал.
Сергей молчал. Всё так и было. Он подошёл к «порталу», коснулся дрожащей поверхности носком туфли, запустил ногу дальше и когда уже понял, что частично он уже где-то там, то решился и шагнул весь.
ХХХ
В первую секунду он чуть не упал, оказавшись на тротуаре какой-то улицы, оглушённый резкой сменой окружения. После тихого тенистого двора – вдруг шум проезжающих автомобилей, ветер и гораздо больше света. Сергей прищурился, как это делают зрители кинотеатров, выходя из тёмного зала. От резко сменившихся ощущений он на секунду потерял равновесие, но быстро справился с этим, шёпотом позволив себе хлёсткое ругательство.
– Молодец, удержался. Бывает, что особо впечатлительные и падают в этот момент, – незнакомец стоял чуть позади. – Ну пойдём, погуляем.
Пройдя два дома, они свернули на более оживлённую улицу. Через несколько шагов он смог найти вывеску с названием и сразу спросил.
– Почему Сретенка?
– Здесь есть кофейня, в которой варят лучший кофе в этом городе, – незнакомец не торопился, шёл как турист, оказавшийся в новом месте, с любопытством рассматривая архитектуру, отдавая предпочтение верхним этажам.
– Это ж на сколько километров мы переместились?
– Километров пять, пожалуй. Кстати, давай на ТЫ, – предложил он, не глядя на Сергея.
– Давай. А как к тебе обращаться? – Сергея мало интересовала архитектура Сретенки, но смотреть на незнакомца казалось не очень уместным. Поэтому, он стал деловито рассматривать так внезапно появившуюся на нём рубашку, оттягивая материал и щупая его пальцами, как делают женщины в магазинах тканей.
– Когда общаются только двое, им друг друга по именам называть не обязательно. Смотри, какая лепнина, – Ангел остановился и положил руку на угол дома. – Двести лет украшает эту улицу, а ты здесь шесть раз пешком прошёл и девятнадцать раз на машине проехал, и ни разу даже глаза не поднял, ни разу не порадовался.
– Я архитектуру не очень, – попытался возразить Сергей.
– А что ты очень? Театр? Живопись? Прекрасное нужно любить во всех его проявлениях, – сказал Ангел и покачал головой. – Открою тебе маленькую тайну. Если бы ты не бросил играть на гитаре, то к сегодняшнему дню был бы известным, очень известным музыкантом.
– Я и сам так иногда думаю, – смягчился Сергей и заулыбался. – А меня жена искать не будет?
– Не беспокойся, это я устрою. А вот и кофейня, – они подошли к прозрачным витринам, за которыми были видны столики, барная стойка и редкие посетители. В витрине были установлены крутящиеся подиумы, на которых, заботливо подсвеченные, крутились образцы выпечки.
У входа в кофейню стоял потрёпанный мужчина лет шестидесяти с протянутой рукой. У него не был совсем опустившийся вид, не пахло перегаром.