– Шиша! - серьезно глядя на меня своими глазами четко и раздельно начала Настена. - Ты не можешь рисковать собой без причины. На тебе держится весь анклав. Если тебя не будет - всё закончится!
– Ты преувеличиваешь, - я вяло пытался отбрыкаться.
– Нет! - категорично отрубила Настя - Это как курице голову отрубить, она еще какое-то время сможет по огороду бегать. Но очень недолго. И жизнью это уже не назовешь. Так и наш анклав. Если с тобой что-то случится, то мы по инерции ещё какое-то время просуществуем, но очень недолго. Придет Князь, или Гвоздь или ещё кто-то... И всё станет по другому.
– Шиша, ты командир, - подхватил ее монолог Немец. - Почему же ты все пытаешься сделать сам? Ты должен отдать приказ, и не рисковать собой понапрасну.
– Мы все не спали всю ночь. Боялись, что с тобой что-то случится, - подхватывает эстафету Васька. - Малейшая случайность и всё...
– Ты уже не принадлежишь себе, - вновь вперед выступает Настя, - ты принадлежишь нам в той же степени, что и мы принадлежим тебе. Ты в ответе за нас и не можешь так безрассудно рисковать собой. Ты нужен всем нам!
– Ты знаешь и умеешь больше нас. И да, у тебя всё получается делать лучше любого из нас. Но если тебя не станет... Кто будет это всё делать? Ведь остальные не умеют! Ты должен не сам пытаться всё успеть и сделать, а научить остальных! Чтоб они умели это делать так же хорошо, как и ты, - подступает ко мне уже МамЛюба. - Понимаешь? Научить! А не всё - сам...
– Шиша, вот я сколько предлагала готовить для тебя отдельно, - подает голос молчавшая до сих пор Пышка. - А ты всё отказываешься. "Я как все, я как все" и напоказ так из общего котла питаешься. Ты думаешь они оценят? Я вот вчера слышала, как эти две лахудры - (лахудрами Пышка раз и навсегда окрестила двух малолеток из СМП Ксюшу и Оксану, которых она крепко невзлюбила с первого же взгляда) болтали на улице, что ты может и ешь со всеми вместе, так тебе, наверное, самое вкусное прямо домой приносят. Сухим пайком. И ты там конфетами и шоколадом объедаешься...
– Шиша, ты не такой как все, и никогда уже как все не будешь. Смирись с этим и начни наконец соответствовать своему статусу, - вколачивает последние гвозди в мой гроб Настена.
А я… Ну а я мог только стоять и алеть ушами. Знатную выволочку они мне устроили. Как щенка неразумного носом в собственную лужицу натыкали. И, главное - не возразишь толком-то! Правы они. И в самом деле я опять поступил, не как политик или лидер, а как простой парень Шиша. Вскочил и полетел за ружьями. Что нам те ружья? Ну да, важно конечно. Но ведь жили же мы и без них все это время. Так еще бы чуток прожили бы. К чему такая спешка как будто их у нас уже уводят? Ребячество в чистом виде.
Ну что поделать, если я до сих не ощущаю себя лидером? Да, я возглавил Малиновку. Хоть и не особо этого хотел. Но так и не стал его главой в душе. Случайный я человек во власти. Но что делать если лучше никого нет? Если остальные ещё хуже! Ну не хуже, но не потянут - так честнее. И мне как - зная это? Только сцепить зубы и тянуться вверх. Тянуться вверх, утягивая за собой всех остальных. И это, прежде всего - думать! Думать как отразится любое твое действие на анклаве. Станет ли остальным от него лучше или хуже? Вот оно - мерило. Польза для всех, а не для себя лично. Пора переставать думать про себя Я, и начинать думать МЫ...
Поднявшись в свою комнату я некоторое время постоял, задумчиво глядя на двух малявок, вольготно раскинувшихся на моей кровати и занимавших на ней неожиданно много места по сравнению со своими размерами. Обычно это свойство присутствует у кошек, но и маленькие девочки, похоже, им обладают в полной мере.
Причем, что странно. Когда эти малолетние засранки лезут ко мне в кровать, они так и норовят прильнуть ко мне покрепче. Облапить и вообще забуриться куда-то подмышку, как Ева. Но, в мое отсутствие, они не сплетаются в один комок друг с другом. Наоборот, лежат на разных половинах кровати, каждая сама по себе.
Поглядев на них, я вздохнул. Головомойка, которую мне устроили мне собственные подчиненные, пробудила в голове целый хоровод мыслей. Не уснуть мне уже! Только и буду что ворочаться, а толку не будет. Лучше уж тогда посидеть вон в кресле. Статью как раз вон в газету напишу. Когда ещё время на это появится?
Статья написалась быстро. Слова словно сами собой возникали на бумаге, рука не успевала записывать мысли и выражения, формирующиеся в голове. Но и после написания статьи, когда листок с текстом был отложен в сторону, я не убрал ручку, задумчиво покусывая колпачок.