— Шиша? Ты что тут…
— Вставай, вставай. Пошли. На базу возвращаемся. Всё остальное завтра.
Деревянно шагая Эльба позволила дотащить её до Ниссана. Она, по прежнему, пребывала в прострации (да она даже не заметила, что автомата у нее уже нет), но хотя бы могла передвигаться самостоятельно. На ходу отдав Шраму распоряжения чтоб уводил остальных девчонок на базу, я усадил её в авто и повез домой. По дороге поначалу вяло отвечающая Эльба снова начала «уплывать» и, потому, по приезду я применил старое и проверенное средство… Водку. Набулькал в кружку и дал выпить девчонке. Мало что понимающая спортсменка послушно глотнула и чуть не задохнулась. Глаза выпучились и заблестели. Она закашлялась и расплескала мало не полстакана воды, которую я давал ей запить. Но, по крайней, мере она очнулась.
Я же сурово сдвинув брови заставил её таки допить всю налитую водку. И пусть идут лесом все те кто скажут, что «детей спаивать нельзя». Этот ребенок сегодня убил своего первого противника. Причем, этот ребенок — девочка… Женщина… В которой самой природой, на генетическом уровне, заложено дарить и оберегать жизнь, а не отнимать её. И, потому — ей втройне сложнее. Она ломает в себя многовековые (тысячелетние!) женские установки. Это тяжело. Это непосильно для ребенка. И, потому, она уже никогда не сможет называться ребенком. Вот прямо сейчас она стремительно взрослеет, ломая себя. И водка в этом случае всего лишь спусковой крючок, запускающий процесс перезагрузки системы. Старый и проверенный, опять же тысячелетиями, способ.
Был, правда, ещё один, столь же древний и надежный способ, не раз доказавший свою эффективность. Секс. Знающие люди говорили, что после первого боя, после своего первого убитого — секс именно то, что заставляло их отойти… Оттаять. Но я этот способ отложил. И, не потому, что она почти ребенок (не ребенок уже! Теперь — уже нет) или потому, что она, вроде как, не в себе малость. Нет, я стал его пробовать именно потому, что она девушка. А девицы все воспринимают не так как мужики. Даже секс. Вот мужик после процесса что? Правильно, спать завалиться норовит, как медведь зимой. А женщин он только бодрит, сил лишних придает… Вот и тут я не знал как подействует подобное «лекарство». Так что просто водка. А этот способ оставим уж на самый крайний случай.
А Эльба, между тем, явно пившая спиртное впервые в жизни, стремительно захмелела. Её резко «отпустило». Она начала что-то сбивчиво мне рассказывать, как «она его», а «он так упал» и тому подобное. Я же лишь подливал и подливал ей. В конце концов девушку совсем развезло и она-таки вырубилась прямо тут, за столом. Позвав появившегося с девчонками Шрама, мы вдвоем утащили ее наверх в спальню (На руках её, как Малинку, фиг утащишь. Она на голову выше и на добрый десяток килограмм тяжелее меня самого… Не не осилю я с ней такой рыцарский жест.)
Потом я размещал всех вернувшихся — по домам. Пусть хоть несколько часов сна урвут. Дети же ещё. Тяжеловато им без сна практически вторые сутки. Пусть отдохнут. И они действительно быстро все поотрубались. Хотя… Нет, не все. Вернувшись в «клуб», где я спаивал Эльбу, я увидел сидящего там сгорбившегося Тёмыча, который явно прикладывался к недопитой Эльбой бутылке.
— Что у тебя случилось? — пересилив свое первое желание рявкнуть на него, спросил я как можно мягче. Явно же не просто так вон сидит человек с похоронным видом и спиртное глотает. Случилось что-то.
— А ведь она мне нравилась… — хриплым голосом проскрипел Тёмыч, не скрывая блестевших в глазах слез. — Светка-то… Синичкина. Давно нравилась… А я ей так этого и не сказал…
Та-а-ак… Понятно. Ещё один пришел ко мне в поисках утешения. Разлив остаток водки по стаканам я молча сунул один из них в руки Тёмычу, а второй забрал себе. Ну что ж. Судьба у меня такая, видать. Весь вечер психотерапевтом подрабатывать.
Глава 17
Поспать в ту ночь мне так и не удалось. Как и предыдущую, впрочем, тоже. Опять на износ работаю. Сперва я посидел с Тёмычем (слава богу, тут оказалось достаточно всего лишь выслушать и посочувствовать парню). Терять, причем так трагично, свою первую тайную любовь, конечно, очень тяжело. Но всё равно ему легче, чем той же Эльбе или Малинке.
И, уже после того как я погнал уже захмелевшего мальчишку (господи, да много ли ему надо-то) спать, кемарнуть самому мне так и не довелось. «Дела обозные» одолели… Сперва вызвал Башку и мы занялись сборами «на войну». Единственное, что я понял из опыта прошлого дня — это то, что готовиться нужно тщательнее! И снабжени е решает все. В принципе, я знал это и раньше, но чисто так… Умозрительно. Зато теперь убедился на практике, сам. И повторять свои же ошибки я больше не планировал.
Первым делом в багажник Ниссана были погружены топоры, пара ножовок, лопаты. Кой-какой запас продуктов. Туристических пенок не было и мы с Башкой нарезали строительных. Все равно от холода с земли защищать будет прекрасно. Не придется на стылой земле лежать. Даже пару палаток нашли. Жаль, что не было на наших складах вынесенного туристического магазина, и, потому, палатки были только те, что нашлись на дачах и в квартирах. Одна старая, брезентовая, ещё советского образца. И вторая, новенькая, жизнерадостного ярко-синего цвета. Погрузили рацию (связь с остальными-то группами только по рации пойдет. Так что и Башка едет с нами — чисто на связи сидеть будет). Один из четырех мини-генераторов, и вообще — ещё сотню всяких мелочей. Постарались предусмотреть всё. (Хотя, по любому, что-нибудь да забыли всё равно.) Машину реально загрузили по полной. Место в ней есть только для водителя и для Башки. Больше никто не влезет. Обоз.
Провозились мы знатно. И, когда закончили, я, посмотрев на часы, решил уже не ложиться. До рассвета оставалось от силы пара часов. Решил сходить проверить как несет службу «иностранный легион» Кошака. Почему-то я был твердо уверен, что они спят все вместе, забурившись в какой-нибудь дом и на караул забили. А проморгать возможное (маловероятное, после вчерашней стычки и позорного бегства) нападение противника очень не хотелось.
До Малиновки я решил прогуляться пешком. И взбодриться чуток на свежем воздухе (спать хотелось просто жутко. В глаза словно песка сыпанули и ноги так и норовят подогнуться) и проверить их службу в самом, так сказать, натуральном виде. Машину-то и из дома услышать можно. А пешего уже — вряд ли.
На удивление, пост был выставлен. И Яга с мелким Шипом даже добросовестно бдили. Вот, честно говоря, порадовали меня этим. Никак не ожидал от Кошаковцев такой сознательности. Приятно удивили, чего уж там. Я немного посидел с ними, поговорив на общие темы и «порадовал» тем что завтра мы все идем давить «оплот реакционных сил, сующих палки в колеса всей прогрессивной общественности и мешающих им двигаться в светлое будущее коммунистической действительности»… Мда… Не оценили. По тону поняли, что я шучу, но саму шутку не поняли. Эх, до чего же тяжело когда тебе даже поговорить на равных не с кем.
Вернувшись в СНТ я начал поднимать ребят. Светало. За главного на базе оставался раненый Немец. Ну, ранение у него не такое и серьезное, пешком вон выйти к нам сумел, так что справится должен был. У него под началом оставались Кирза и Кобра и всё медицинское отделение из Малинки, Спицы и примкнувшей к ним Совы. А также все раненые. Кроме самого Немца это были Зуб, Дина и Юшка. Ну и Малиновская малышня.
Башка же, передавший Немцу командование резервным взводом, отправлялся с нами. На машине. Командовал обозом, так сказать. Кроме него в обоз входила Майя (единственная, кто хоть как-то умел водить машину), севшая за руль моего Ниссана.
Мрачная, явно страдающая от жесточайшего похмелья, но вполне себе живая и забывшая про вчерашние переживания Эльба командовала своим привычным третьим караульным взводом девчонок в составе Белки, Феи и Тётки. Дина была ранена и одно место там было вакантно, но на него, как раз, попадала единственная уцелевшая из четвертого сталкерского взвода Маря, сбежавшая с поля боя вчера. Тоже психолога бы девке. Уж очень она собственную «трусость» переживала. И, хотя, я весьма снисходительно относился к этому ее поступку, (ну в самом деле, 11 лет ребенку ещё, а тут такой бой… Простительно) сама она к себе относилась куда строже и жутко страдала. Вот эта Маря-то и заняла освободившиеся в связи с ранением Дины место.