Я помню читал как-то что до начала двадцатого века детская смертность была просто катастрофической. До года детям даже имени частенько не давали. «А вдруг помрет?» А до собственных детей из всех родившихся доживал только один из четырех.
И только в двадцатом веке с развитием медицины смогли одолеть такую дикую детскую смертность. А теперь… Медицины-то, как таковой, у нас нет. Только самый примитив. При всей старательности Малинки она, максимум, может претендовать на роль санитарки. То есть, младшего медицинского звена. Да и то, с натяжкой. И это у нас…У других соседей чаще всего с этим и ещё похуже…
Первой реакцией, импульсивной и эмоциональной, и, потому наверняка неверной, было острое желание форсировать подготовку по выкрадыванию медика у цыган. Но нельзя… Сунувшись без должной подготовки я лишь потеряю своих ребят и не факт, что смогу добиться успеха. Нет. Спешить не будем.
А вот что нужно сделать прямо сейчас — это успокоить моего главного врача. Девчонка явно на взводе. За одну неделю потерять сразу двух пациентов! Есть от чего прийти в отчаянье.
Вот только успокаивать её как маленькую девочку (как я поступил в прошлый раз) сейчас явно не стоит. Не стоит создавать у девочки зависимость от меня. А то в сознании набьется привычная тропка и будет при каждом намеке на проблемы бегать ко мне за утешением. Так что тут нужно что-то другое…
— Что с остальными пациентами?
— Ну Зуб сбежал, ты уже знаешь. Его на перевязки чуть не силой загонять приходится. Юшка тоже на поправку идет. Только весь живот отлежала, говорит. У нее раны хоть и поверхностные, но, как раз, на спине и на… Ну, на заднице. Всё ж время на животе лежит. И всё перевернуться пытается. Или вовсе встать. Дина тоже все норовит на одной ноге по палате скакать. Нам бы костыль настоящий. Ей бы куда лучше было бы.
Рассказывая Малинка постепенно оживлялась. Вот так и надо ее отвлекать. Чтоб она не о погибших думала, а о тех, кого еще можно спасти. И на подсознательном уровне у неё всё равно отложится, что, даже, потеряв пару пациентов, куда больше она уже спасла от смерти. И продолжает спасать.
— А эти, пленные которые?
— Там сложнее. У Рона два ранения. Нога, так же, как у Дины прострелена и грудь. Хорошо, что навылет прошло. Но легкое точно задето. Дышит с трудом и кровью кашляет. Но жив до сих пор. И, вроде, даже, чуть легче ему стало. Может и выкарабкается.
— А второй?
— У Хмурого не просто нога простреляна. У него кость сломана. Ладно хоть по касательной её сломало. Я как представлю — если б её напрямую пулей перебило… Чтоб осколки кости наружу, меня сразу мутить начинает. А так — ничего. Шины наложили, раны перевязали. Если срастется правильно, то всё в порядке будет.
— Хорошо, что сложные ранения у пленных, а не наших. Пленные, даже если помрут — не так жалко. А опыт сложных операций наработаешь.
— Век бы такого опыта не получать! — зябко поежилась Малинка, обхватив себя за плечи руками.
— Ну, не скажи. Вот ранят похожим образом кого из наших, а ты уже умеешь подобное лечить. Ведь умеешь же уже?
— Ну кое-что я поняла… — осторожно отвечает девчонка. — Но сказать, что умею…
— Но ведь до этого момента вообще ничего не знала? А теперь кое-что понимаешь. Ведь так?
— Ну да… Второй раз, конечно — легче будет. Вот только одинаковых ранений пока не попадалось.
— Как не попадалось? Сама же сказала, что у этого, как его… Рона нога, так же, как и у Дины — прострелена.
— Да нога-то пустяк. Там лёгкое главное.
— Вот! — я торжествующе воздел палец кверху. — Сама так и сказала: ранение, которое ты уже лечила — на второй раз, для тебя уже пустяк!
— Ну-у-у… Да. Второй раз легче, согласна.
— Вот видишь… Чем больше вылечишь, тем больше опыт.
— С ранами проще. Там сразу понимаешь, что не так и как надо… А когда просто болеют…
— Кроме Милы за эту неделю ещё были больные?
— Ну да. Сопля температурил. И у Кипиша с Макакой понос был. Траванулись чем-то.
— Но теперь-то они здоровы?
— Да они и так бы выздоровели. Даже без лечения.
— Уверена?
— Не знаю… Я, конечно, таблетки давала им, но им вот помогло, а с Милой… ничего не помогло.
— Не реветь… Конечно, ты не врач. И я не врач. Но ты нарабатываешь опыт. И ты уже знаешь и умеешь больше меня. Опыт — наше всё. Чем опытнее становишься — тем больший процент выздоровевших. Так что не скулить, а намотала сопли на кулак и вперед… К новым вершинам.
— Да я не знаю что делать-то! Что? Что мне делать?
— Тихо, тихо. Не голоси… Давай подумаем вместе: что ты можешь сделать… Лечить какие-то болезни сложно. Ибо ты просто не всегда можешь точно сказать, что за болезнь. Значит, нужно что?
— Что?
— Значит нужно просто сделать так, чтоб дети не болели. Профилактика всегда надежнее, чем лечение.
— А-а-а-а… А что делать-то?
— Сейчас объясню. Вот смотри. Сегодня у нас баня. Это хорошо. «Чистота залог здоровья». Но вот некоторые персонажи пытались от бани отвертеться.
— Кто?
— Да всё те же. Вошка вон. Да Макака. Да Кипиш… И знаешь, это только сегодня. А ведь я уверен, что они и в течении недели от умывания ежедневного отлынивают. И постельное, уверен — не меняют. Просто раньше это всегда их матери делали, а сами они не приспособлены. А может и ещё хуже. Может родители такие же были, и они сами просто не понимают как надо.
— То есть, мне теперь следить как все моются?
— Это не так страшно, как кажется. Злостных нарушителей немного будет. Главное — их вычислить и контролировать дальше. Остальные и сами справятся. Вон та же Васька. У нее какой-то бзик на этой почве. Она руки по сорок раз на дню моет. И своих так же держит. За ними можно не так присматривать.
— Я поняла.
— Но это ещё не всё! Желательно ещё контролировать чем они питаются. Вот ты говорила, что у Кипиша и Макаки понос был? А из-за чего? Ты выясняла?
— Не-ет…
— А зря. Как я уже говорил: предотвратить проще, чем потом лечить.
— Да как же всех проконтролирую-то? — даже слегка растерялась девочка.
— А я ещё раз повторю: Всех контролировать — не надо! Есть группа риска — её и контролируй. Пышка готовит прекрасно. За ней можно не следить. А вот эти мелкие по любому что-то свое нашли и нажрались.
— Да я поняла… — Малинка явно задумалась.
— Не пытайся всё одна решать. Пусть Спица тебе помогает. Может ещё кого из девчонок сможете привлечь. Нет таких? Чтоб со склонностью?
— Ну вон — у Совы неплохо получалось.
— Увы, увы… Соня нашла свою нишу. И, скажу честно — куда как более весо́мую, чем ещё один медик. А ты не стесняйся пробовать других. Может у кого действительно талант откроется, как у Спицы вон.
— У нее действительно, как бы, не лучше чем у меня уже получается. Ну, по крайней мере, с ранеными. Она крови совсем не боится. А болезни тоже лечить не умеет.
— Вот и делай разделение. Ей — хирургию, раз она не боится, а тебе гигиену и профилактику. Найдешь ещё кого — скинешь на него больных и лечение. Только выучить получше…
Пробовать нужно! Разные варианты подбирать… Ну а я тебе по секрет у скажу, что я попытаюсь настоящего медика найти нам. Взрослого.
— Как? Где? Это которая у цыган?…
— Тсс… Тихо, тихо… Никому не слова пока. Операцию нужно ещё продумать, чтоб не вляпаться в неприятности… Ну вон как Шрам тогда влип. Тут аккуратно нужно. Без удальства. Но просто знай: у нас в планах есть такая операция… Если все выгорит — то появится настоящий врач. С тебя сразу большая часть ответственности спадет.
— Спасибо… — чуть слышно проговорила Малинка, а на глазах у нее заблестели слезы. — Спасибо! — и, не выдержав обхватила меня руками, уткнувшись головой куда-то мне в плечо.