— Ну, я к тому, что для того, чтоб реально интересно получилось, нужно большой массив накопить. Если про купальню нашу снимать, это надо несколько дней подряд снимать. Редко же что-то интересное и запоминающееся происходит. Нужно накопить материал. А вот прятки, если с десятка камер разом, то можно и за один вечер все отснять.
— От меня-то что нужно? — я начал уже терять терпение.
— Разрешение. И договориться с КМЗовцами, чтоб нам школу или ещё что на вечер уступили. Ну и людей подобрать… Не все годятся же. Нужны те, кто камеры бояться не будет. А таких всегда немного.
— Понятно, — пробормотал я. — Давай ты сначала вот этот ролик свой смонтируешь и попробуешь показывать. Вдруг никому не интересно будет? Вот если действительно народу понравится, тогда мы к этому разговору и вернемся. А пока давай всё-таки сворачивайся. У нас еще Бал впереди, ты не забыл? Ты же за него ответственный.
Пока игроки после матча дружною толпою пошли на котлован окунуться (пот-то смыть надо, ну не баню же топить в самом деле? И без того жара, не продохнуть) Шаман торопливо подготавливал большой зал Совушки, ставшей нашим клубом. Собственно, сам регламент бала уже приелся и не вызывал того священного трепета, как в первый раз. Всё-таки в третий раз уже его проводим. Но вот победное настроение, восторг и всеобщее ликование с лихвой перекрывали эту самую привычность.
А вообще, это — известная проблема. Так во всем. Хоть игру какую, самую лучшую возьми, хоть секс, хоть новый фильм или ресторан. Да что угодно. Самый первый раз — восторг и ликование. Второй раз — то же самое, но куда в меньших масштабах. Острота новизны пропадает. Потом ещё меньше и еще… И так, по нисходящей. Пока всё в рутину не превратится.
Так вот гениальность Шамана в том, что он умудряется поддерживать интерес не просто на одном уровне, а увеличивать его раз от раза! Первый раз был дебют, ладно. Второй раз мы привнесли новинку — пригласили «высоких» гостей из Введенки и тем подогрели интерес. Как же, новые лица. Бравые парни из личной охраны Князя. И вот сейчас, совмещается радость от победы на футбольном поле и запланированного бала. Нет, что не говорите, а Шаман уникум.
Понятно, что вначале была официальная часть с награждением всех отличившихся в «цыганской» войне. И тут я тоже подготовил нововведение. Новую медаль «Участнику боевых действий». То есть, человек участвовал, но даже разу не выстрелил в сторону противника. Так сказать, рядом был, обеспечивал общую победу. Лайт -версия. Если сравнивать с воинскими званиями, принятыми у нас, то «За отвагу» — это ефрейтор, « За боевые заслуги» — рядовой, а « Участник боевых действий» — кандидат в рядовые.
Первыми эту медальки получили Башка, сам Шаман и Вилка. Остальные все получили «За боевые заслуг и». И Немец со всеми своими штурмовиками, и Эльба с девчонками, и Тёмыч со своими ребятами, и Леший… Короче, все, кроме Шрама. Вот он за самолично прирезанного им наблюдателя получил « За отвагу». Единственный, на этот раз. И слава Богу.
Почему, слава богу? Да потому, что всё прошло штатно и никому не пришлось совершать подвигов, достойных этой награды. Всё было ровно и предсказуемо. И это хорошо! Значит, мы всё правильно спланировали и выполнили. Недаром же говорят, что героизм рядовых — это исправление ошибок их командиров. Если все идет по плану, то и подвигов совершать нет нужды. Об этом же говорило то, что нашивку за ранение пришлось вручать всего одну. Хмурому.
А ещё, такое распределение повышало собственно престиж самой награды. Ведь после той, первой войны, у нас было целых 4 «Отваги» на 9 «Боевых заслуг». Вроде — всё ясно. « За отвагу» в два раза ценнее. А теперь? А теперь было вручено аж 13 «За боевые заслуги» и только одна « За отвагу». И ценность Отваги сразу увеличилась с двух раз до пяти! Вот так-то. Причём, две Отваг и не имел никто. Все кавалеры этой медали награждены по разу. Нет, у всех пятерых — по две медали на груди уже. И Отвага, и Заслуги. Но две Отваги нет ни у кого. Показатель.
Впрочем, кому что. Вон тот же Башка своему Участнику рад и страшно горд. А Маря просто сияет, получив-таки свои «Заслуги». Единственные, но для нее, видимо, невероятно важные. Как признание того, что то бегство в войне с просветовскими мародерами ей-таки простили… Да и сами штрафники с неожиданной серьёзностью воспринимают свои награды.
Да что там штрафники. Даже Князь оценил! То ли его ребята позавидовали моим девчонкам, то ли еще что, но Князь первым делом попытался сманить меня Русланчика. Правда, мягко и деликатно и, когда я возмущенно взбрыкнул, тут же уступил… Зато теперь у нас есть «госзаказ» на изготовление таких же медалей и для Князевских орлов. Вот так вот!
Я, конечно, планировал загрузить Русланчика изготовлением монет (необходимость единого денежного стандарта уже очевидна всем), но Князь хорошо платит за свой заказ. Так что пришлось отложить до лучших времен.
А бал шел своим чередом, подчиняясь неслышному ритму Шамана, дирижировавшего настроением участников весьма профессионально. Вот и теперь, после «официальной» части награждения он, объявив танцы, включал на редкость строгие и торжественные мелодии. Но постепенно, почти незаметно слуху, меняя тональность. Всё-таки это не совсем то, чего хотели бы детишки. Им бы подурачиться, побеситься. Тем, кто постарше — поприжиматься друг к другу в танце… А тут такой официоз. Да, конечно, греет душу гордость за свои заслуги, оцененные начальством, но детство-то всё равно лезет из них. Впрочем, я это прекрасно понимаю и задерживаться, дольше необходимого, портя ребятам веселье своей постной рожей, не собирался.
Однако, и уйти по-тихому мне снова не дают. Меня вновь обступают мои «офицеры», и снова заводят всю ту же пластинку. Почему я себя не ничем не награждаю? Ведь, по идее, именно я сделал для нашей победы как бы не больше всех остальных, вместе взятых! У меня прям ощущение дежавю случилось. Те же лица, те же разговоры. Впрочем, прозвучала фраза, развеселившая меня.
— Шиша, да ты же один целого взвода стоишь! А то и роты! — со всей серьезностью, явно не догадываясь, что буквально дословно цитирует «Белое солнце пустыни», заявляет Тёмыч. (Ну ещё бы, они такую «древность» не смотрят. Ну и, даже, если и смотрели, то на цитаты не растаскивают. Этим только наше поколение занимается.)
— Эт точно, — с суховскими интонациями подтверждаю я… Не. Не поняли. Блин, до чего же порой тяжело с этими детишками общаться. Они хорошие. Умные, начитанные, но они другие. Они не понимают моих шуток, не видели моих любимых кино, не знают самых известных анекдотов… Нет, порой, конечно, бывает прикольно сказать какую-нибудь избитую банальность, а на тебя смотрят как на мудреца, открывающего им глаза. Буквально раскрыв рты слушают. Или рассказать историю, древнюю как дерьмо мамонта, а они её опять же впервые слышат, и только глазами хлопают. Легко быть умным и начитанным, когда твой багаж знаний в разы превышает их скромные багажи.
В общем, я отказываюсь по сотому разу выслушивать их уговоры про наградить себя любимого, и сбегаю в свой кабинет. Ибо мне всё-таки есть над чем подумать.
Вы ещё не знаете? А ведь Князь готовит Экспедицию. Ну, или глубокую разведку. Как хотите называйте. На север. В Тюмень и, даже, ещё дальше. На месторождения нефти и газа. (Благо Тюмень самый близкий к нам город. Да тут и двухсот километров не будет.) Топливо нужно как воздух! Без него ничего само по себе делаться не будет. Мы, конечно, переделываем генераторы на дрова, ставя пиролизные котлы, но это всё не то. Вон, Князь ТЭЦ-2 захватил. А там новейшее оборудование и мощности, для наших нужд, запредельные просто. Но ведь там всё на газу! ВСЁ! Это ж сколько его нужно-то, чтоб всё заработало? Вот то-то и оно. Вот Князь и готовит экспедицию.
Цель проста. Разведать, что там творится вокруг месторождений. И, в зависимости от обстановки, и поступать. Если там пусто, то занять их. Поставить там свой форт-пост. Если там слабый, но враждебный нам анклав сидит — то выбить его к чертям и, опять-таки, забрать себе. Если слабый, но адекватно-вменяемый анклав — поддержать его силой и ресурсами. В обмен на топливо, разумеется. Если анклав сильный и враждебный — искать союзников в округе. Чтоб совместными усилиями свалить неадекватов и посадить хотя бы минимально вменяемых, с которыми можно будет вести дела. Если сильный и адекватный анклав — то наладить контакты. Начать торговать. Продовольствие — в обмен за топливо. Всё-таки с сельхоз-угодьями в Тюмени не так всё радужно, как в Кургане.