- Проблемы у меня с Эрхардтом, Улем и трепачом Альвенслебеном... В тридцать четвертом Гейдрих вытащил меня... то есть, Баста, конечно, буквально из-под ножа, - Олег взял у Виктора фляжку, глотнул, передал Степану и продолжил:
- У фон Шаунбурга в силу происхождения, способностей и увлечений юности были - то есть, частично и сейчас имеются - весьма разнообразные знакомства...
Как-то так вышло, что об этой стороне жизни Баста фон Шаунбурга Олег им еще не рассказывал. Во всяком случае, Таня слышала эту историю впервые и, как часто случалось с ней в последнее время, едва не потеряла ощущение реальности. В самом деле, там, в Москве, она видела живьем несколько человек, о которых было столько разговоров в годы ее молодости, да и зрелости в далекой постсоветской Москве. Седьмого ноября тридцать пятого Жаннет шла с колонной комсомольцев шарикоподшипникового завода. Когда проходили мимо мавзолея Ленина, она - как, впрочем, и все остальные - смотрела на трибуну, а там... Там стоял Сталин. Но там же и Ворошилов был, и Молотов, и Калинин, и другие... Жаннет не всех узнала, так как многих просто видела впервые. Таня, откопав это впечатление в памяти "симбионта", опознала почти всех по фотографиям перестроечных времен, что заполняли тогда газеты и журналы. А сейчас вот Олег рассказывает с небрежной интонацией, подходящей для изложения рутинных вещей, о таком, что даже дух захватывает.
-... большой шишкой он там не был, но... - продолжал между тем Олег.
- Постой! - снова вклинилась в разговор Ольга. - Альвенслебен, это тот, который крутится вокруг Ауви?
- Да, - кивнул Олег.
- А Ауви это принц Август? - уточнил Степан.
- Разумеется, - как-то слишком надменно бросила Ольга.
"Пожалуй, Олег прав, - поняла вдруг Таня. - Им не следует оставаться вместе слишком долго".
Три мужика между собой ладили уже много лет, хотя большей частью на расстоянии. И они с Ольгой оставались подругами... Но, во-первых, теперь они оказались в ситуации "три плюс два", а во-вторых, их с Ольгой пара резко изменила свой характер. Раньше вела Таня, теперь же...
"Да... Это уже и не Оля... Или не совсем Оля".
- Ну, у тебя и знакомства, Цыц! - покрутил головой Виктор.
- А почему ты Олега Цыцем называешь? - чисто на автомате спросила Таня.
- А потому что очень на "ё... твою мать похоже!" - хохотнул Виктор.
- Что?! - не поняла она.
- Ты что, анекдота не знаешь? - удивился Степан.
- Нет...
- Ну, вот лет несколько назад, - грустно усмехнулся Степан и даже головой покачал. - Году в двадцать девятом, скажем, или тридцатом на нашей общей родине...
- Н-да, - крякнул Виктор и, закурив, уставился в безоблачное небо.
- Создали в одной деревне колхоз, - продолжил Степан, а Олег, который, наверняка, знал этот анекдот не хуже своих друзей, приложился между делом к фляжке. - И вот сидят, значит, вновь испеченные колхозники и решают, как им свой колхоз назвать. Идеи, как водится, есть. Одни предлагают назвать "Красным лаптем", другие - именем товарища Мичурина, - при этих словах Федорчук хмыкнул, нарушив свое философское созерцание небес. - А один старичок, - продолжил, как ни в чем не бывало, Степан. - Возьми и скажи: "а давайте назовем колхоз именем Рабиндраната Тагора!" Все, разумеется, от такого предложения слегка обалдели, не говоря уже о том, что абсолютное большинство пахарей имени индийского гуманиста отродясь не слыхали. Однако инструктор райкома был дядька грамотный и, пережив первый шок, говорит. Ну, что ж, говорит, товарищ Тагор известный индийский патриот, но почему его именем надо колхоз называть? И был ему ответ: да уж очень на "Ё... твою мать" похоже!
***
- Вообще-то это называется филибастер.
Разумеется, это была La Aurora Dominicana, черная - oscuro, - толстая, но притом длинная и стройная - lonsdales, какие он обычно курил, и какие настолько нравились Ольге своим запахом, что иногда - не на людях - она их курила вместе с Олегом.
- ... это называется филибастер, - Олег улыбнулся, кивнул Степану, и, передав флягу Виктору, достал из кармана сигару. - Но меня с мысли не собьешь, - ухмылка, щелкает гильотинка, взгляд в сторону Тани.
"Любовь... морковь... - усмехнулась про себя Ольга, но именно про себя. - В себе, в душе, в уме... Я когда-нибудь перестану рефлектировать?"
- Итак, - вспыхнула с шипением сигарная спичка, и Олег на мгновение замолчал, раскуривая свою доминиканскую "Аврору". - Гейдрих вытащил Баста из-под топора, но это не значит, что кое-кто не держит в своем сейфе что-нибудь любопытное на риттера фон Шаунбурга.
- Например? - Степан оставался внешне спокоен, но сказать более определенно, был ли он, и в самом деле спокоен, и почему был неспокоен, если первое предположение не соответствовало действительности?
- Например, в Бонне в свое время ходили слухи, что он гомосексуалист.
- А ты?
"Вот дура-то! - восхитилась Ольга, увидев, как взглянул на Таню Олег, и как та начала вдруг краснеть. - Сама подставляется... Блондинка".
- Насколько я могу судить, - Олег уже взял себя в руки и говорил совершенно спокойно. - Себастиан был бисексуалом, но вторую ипостась своей сексуальности в жизнь ни разу не воплотил.
- И? - спросил Виктор.
- Всегда стоит контролировать ситуацию, - пыхнув сигарой, сказал Олег. - А расположение Гейдриха стоит укрепить, и ведь там еще мой старый приятель Шелленберг околачивается.
- Ты знаком с Вальтером Шелленбергом? - вот тут Степана проняло, так проняло.
- Шелленберг в тридцать шестом еще никто и звать его никак, - Ольга осталась довольна реакцией друзей. Все-таки это замечательно иметь такую память, как у нее. Всегда есть повод и возможность утереть кое-кому нос.
- Так и есть, - кивнул Олег. - Пока он уступает мне по положению и степени доверия Гейдриха. Но пройдет немного времени, и...
- Да, с таким типом следует дружить, - согласился Степан.
- Поедешь укреплять связи? - Виктор явно не считал, что это единственная цель поездки Олега и, разумеется, оказался прав. Ольга ведь тоже кое-что понимала и ситуацию просчитала верно.
- Разумеется, нет, - покачал головой Олег. - Я думаю, что с Гейдрихом можно сыграть по-крупному. Он дал мне свободу действий, а теперь выяснится, что не зря. Я привезу ему "интимный" канал из Москвы...
- И он разыграет этот канал, как разыграл в той действительности Тухачевского, - сказала Ольга и достала из своего изящного портсигара длинную тонкую пахитосу - ее новый фирменный бренд.
- Возможно, - сразу же согласился Олег. - Все возможно, но возможно, также, что имея информацию Штейнбрюка и наше собственное видение момента с послезнанием, заработать в глазах Гейдриха и еще пару-другую очков. Ну, а по поводу маршала... Можно ведь и подстраховаться. Пусть теперь будет не Тухачевский, а Ворошилов с Будённым.
- И с какого бодуна? - поднял бровь Степан.
- Крестьянский вопрос, - предположил Виктор.
- И что?... - не поняла Таня, а Ольга кивнула, соглашаясь с такой трактовкой, и добавила в полголоса:
- Я бы добавила сюда еще и Тодорского с Куликом...
- И потом второй конец моста нам в любом случае нужен, - продолжил свою мысль Олег, проигнорировав - случайно или намеренно - обе женские реплики. - Иначе канал влияния превратится в пустой звук, да и история, прошу заметить, на месте не стоит. В Судетах неспокойно...
- Это еще мягко сказано, - поддержал друга Виктор.
В Судетах действительно было неспокойно.
- Да, заварил ты кашу, - с уважительной улыбкой на губах согласился Степан.
- Меня вело провидение, - усмехнулся в ответ Олег, взглянув на Татьяну. - Ну кто мог знать, что судетские немцы на Германию бочку покатят, а убивать начнут чехов. Я, честно говоря, и не знал, что они на Австрию ориентируются, а Баст в тот момент, как под наркозом был. Тоже не помог.