- Зачем? - Спросила тогда Ольга. - Ты же чистый гуманитарий!
- А там мальчики умные. - Вот такой ответ.
В восемнадцать, на втором курсе университета, вышла замуж. Жених... Ну что сказать. Спортсмен, умница, восходящая надежда российской физики. Впрочем, не прошло и двух лет, как Кирилл и Ира жили уже в Германии, где Кирилл продолжил обучение в докторантуре, а Ирина завершала образование, но уже на немецком языке. И завершила, и нашла - можно подумать это так легко - работу в какой-то европейской организации в Брюгге. Немки о такой работе могли только мечтать, а она - без европейского гражданства, без связей и протекции - раз и в дамках!
Ольга тогда только головой покачала, но, хотя и обидно было до слез, посоветовала Ирке, прилетевшей в Питер "пообщаться", от предложения отказаться. Кирилл-то ни в какой Брюгге поехать не мог, у него диссертация... планы, карьера.
- А у меня? - Спросила Ирина. - Если любит, все бросит.
Но, разумеется, не бросил. Трагедия? Отнюдь. Через полгода Ирина познакомилась в Брюсселе с молодым очаровательным еврократом. Алессандро ди Скоцци на итальянца - как представляла их Ольга - похож не был. Скорее, на какого шведа-норвежца: золотистый блондин с правильными чертами лица и васильковыми глазами. Вы представляете себе, что это такое, если в комплекте идут метр девяносто два роста и атлетическое телосложение, довольно высокий интеллект, - конечно, не Иркины сто сорок три по шкале IQ, но все-таки сто двадцать, - образование и весьма перспективная работа. Ольга представляла. Теоретически. Но тут, мало того что итальянец был по уши влюблен в Ирину, сама Ирка умудрилась влюбиться в него ничуть не меньше, чем была влюблена в свое время в Кирилла. И вот любовь-морковь, свадебное путешествие на Гавайские острова - Ольга даже позавидовала немного, но исключительно про себя - и... Дальше Ирина начала методично рожать детей, одновременно пописывая женские романы на немецком и русском языке. Мальчик - роман, девочка - два романа, еще одна девочка - еще две книжки, и так далее. В общем, пять детей, одиннадцать книг, и докторская по творчеству Магритта. А пока она занималась детьми и книгами, Алессандро делал карьеру. Два года в Брюсселе, два года - в Нью-Йорке, год в Женеве, и вот теперь - Вена.
- Ты должна приехать к нам на Рождество.
- Ир, - решила отшутиться Ольга, у которой просто не было сейчас денег на такую поездку. - Я же православная...
- Билет я тебе уже купила, - оборвала ее Ирина. - Получишь в аэропорту. "Шенген" у тебя до февраля - знаю. Жду.
Так Ольга и попала на католическое рождество в Вену, ну а коли так, то уж из Вены в Прагу, куда собралась ее единственная и лучшая подруга - Таня, грех не подскочить. Что может быть романтичнее, чем встретить Новый Год в красивейшем городе Европы?
... Есть тебе оказия, да такая, что пальчики оближешь!
- Облизываю. - Согласилась Ольга и посмотрела на сестру, полчаса обзванивавшую многочисленных своих друзей в поисках оказии. - И "на ком" же я еду?
- Ты едешь на черном бронированном "Хаммере"! - Радостно выпалила сестра. - Один наш знакомый, вообще-то он, наверное, торгует наркотиками... Шучу! - Сразу же подняла вверх руки Ирина, увидев реакцию Ольги. - Не волнуйся, милая. Он торгует оружием... но на совершенно законных основаниях. Так вот, Федя едет в Прагу, и он... Нет-нет, приставать он к тебе не будет. Его подружке шестнадцать и она будет в машине.
По-видимому, у Ольги снова изменилось лицо, потому что Ирина снова всплеснула руками и заявила:
- Ну, хватит привередничать! Это его проблемы. Посадят за соблазнение несовершеннолетней, так его, а не тебя. Но ведь не посадят, адвокатов наймет, да и ляльке нравится!
"Нравится", - согласилась Ольга, едва увидев "подругу олигарха". - Причем обоим".
Девушка оказалась белая и крупная с отчетливо прописанными чертами лица и контурами юного, не успевшего отяжелеть тела. Что называется, все при ней - даже голубые глаза. И цену себе знала, паршивка: "подавала" себя как самый крутой бренд в самом дорогом бутике, где, наверняка, и одевалась. И, разумеется, папик, глядя на нее, млел и пускал слюни. Где ему было устоять перед таким-то дивом?
"Красота - страшная сила!" - усмехнулась про себя Ольга, вполне оценив "боевую подругу" торговца оружием.
Но и девушка, похоже, была без ума от своего не по возрасту подтянутого брутально-мачоватого Феди.
- Здравствуйте, Ольга! - он возвышался над ней, как гора. - Я Федор, а это Лара. Будем знакомы!
"Так мы же с вами, Федор Львович, уже знакомы, только вы меня не помните...и хорошо, что так!"
- Очень приятно!
***
Дело было в девяносто шестом, осенью. Ольга тогда уже не бегала на лыжах, да и стреляла редко и только по случаю, забывая помаленьку свое "славное прошлое". Институт закончила, замуж сходила... В общем, жизнь удалась, как говорится, да так, что мало не покажется. Одна в чужом городе, и что с того, что город этот - Петербург. Она же не питерская, ее проживание в Северной Пальмире не грело. Наоборот, все время было холодно, и на улице, и дома. А дом... Квартира была - прямо сказать, ужас, что такое. В старом фонде на Васильевском острове: одно слово, что своя жилплощадь - и это действительно немало - да еще и от работы близко. В остальном же - просто мрак. Не ремонтированная чуть ли не со дня окончания ленинградской блокады, холодная и сырая, с текущим потолком и щелястыми перекошенными рамами, квартира эта, как бы даже двухкомнатная, навевала на Ольгу уныние, если не сказать тоску. И не отремонтируешь ведь! На какие шиши ремонт затевать? Оклад у библиотекаря мизерный, и в этом смысле, что в районной библиотеке торчать, что в БАНе значения не имеет. Культура у нас, как известно, финансируется по остаточному принципу. Наука тоже, а какие остатки были в девяностые, знает только тот, кто тогда жил...
Как-то вечером, после работы, - Ольга вышла из библиотеки на Биржевую улицу, свернула за угол, и шла теперь по Тифлисской в сторону набережной - рядом с ней остановилась машина.. Погода была привычно никакая, то есть, скверная, но "в пределах разумного". Сыро, пасмурно и знобко, и мелкий дождик, никак не решавшийся пролиться по-настоящему. Настроение подстать, а тут еще этот шикарный, но весь в грязных потеках автомобиль.
"А вдруг эти?" - мелькнула паническая мысль.
Под "этими" понимались бандиты всех мастей, от которых, известное дело, молодой женщине ничего хорошего ожидать не приходилось. Впрочем, если верить, прессе, не молодым тоже, как и мужикам любых возрастов.
- Ремизова, ты?! - мужчина, вылезший из машины показался знакомым, но кто это, Ольга сходу не вспомнила.
- Я... А вы...
- Ты! - улыбнулся мужчина, подходя. - Мы с тобой сто лет, как на "ты".
- Коля! - узнала наконец Ольга.
- Я и есть! Ну, здравствуй, "кукушка"! Видит бог, я тебя не искал, даже не думал...
Что-то было в интонации Коли Венцова, что-то такое, что заставило сердце Ольги тревожно сжаться.
- А с чего тебе меня искать? - спросила вслух.
- А ты здесь что, живешь что ли? Или по работе? - ушел от ответа Николай.
- Я в библиотеке работаю, - объяснила Ольга, но увидев, что Венцов ее не понял, добавила еще пару подробностей:
- Там, - махнула она рукой за спину. - За углом главное здание библиотеки Академии Наук. БАН называется. В ней я и работаю, и живу, стало быть, тоже здесь в Питере. Стечение обстоятельств...
- Да, уж... Случай! - покрутил головой Венцов. - Замужем, дети?
Вроде бы интерес проявил, но прозвучало как-то нехорошо, словно допрос.
- В разводе, бездетна, - тем же сухим, канцелярским тоном ответила Ольга.
- Я к тому, что, если ты не занята, могли бы в кабаке посидеть... А то погода у вас тут, прямо скажем...
- А ты откуда сейчас? - приглашение в ресторан прозвучало совершенно неожиданно, но менее соблазнительным от этого не стало. Вот только одета Ольга была не по-ресторанному, да и неловко как-то...