несвоевременных мыслей
и ненужной рефлексии, что в купе неуклонно ведет к национальной болезни всех интеллигентов мира: беспробудному пьянству. Прогулки и беседы с юной шотландской леди стали не только способом провести время - они придали Матвееву новые силы и породили подлинный интерес к жизни, в противовес дрейфу по ветру до встречи с Фионой. Тут уж Степан не смог обойтись без анализа, и результаты оказались не совсем приятными.
"Ну, очутились мы здесь. Никто нас не спрашивал - хотим, не хотим - но раз уж "перекинуло", то и живём, как можем. Поставили перед собой цель, как и положено "настоящим человекам". Высокую и благородную, без преувеличения. Теперь идём к ней, в меру сил и возможностей, не оглядываясь по сторонам. И чем дольше продолжается этот квест, тем больше опасность перестать смотреть на окружающий мир взглядом иным, не прогрессорским.
Матвеев мысленно обратился сам к себе противным "старушечьим" голосом:
"Стёпа, мальчик мой! Тебе костюмчик Супермена не жмёт? Вроде большой мальчик... должен понимать. Кто это говорит? Кто, кто... Совесть это твоя говорит, в битве за мир во всём мире покалеченная", - и ответить, а тем более возразить, "внутреннему голосу" было нечего.
"Ещё немного, - с горечью подумал Степан, - и мы все обрастём бронёй мессианства, кто-то раньше, и мне кажется, что это будет Витька, кто-то позже, - и будем воспринимать её как собственную кожу. Достучаться до нас снаружи будет всё труднее, одна надежда на то, что внутри, - как это ни называй: человечностью ли, совестью, или ещё как, - надежда для тех, у кого это есть..."
***
К воротам поместья подъехал изрядно запылённый чёрный автомобиль со старомодным кузовом брогам.
"Кто это ко мне пожаловал? - без особого интереса подумал Степан. - Явно не оптовые покупатели виски. Да и для налогового агента слишком шикарно. Вариантов немного, и каждый следующий хуже предыдущего".
Водитель, заглушив мотор, вышел из машины и открыл дверь пассажирского салона. Из авто появился господин - в сером в полоску костюме, шляпе и ботинках с гетрами, - удивительно похожий на...
"Ба, да это же сэр Энтони собственной персоной. Принесла нелёгкая! Видимо, что-то совсем большое в лесу сдохло. Странно, что запаха мертвечины не чувствуется".
Не желая сдерживаться, Матвеев состроил такую гримасу, что гость из Лондона быстро согнал со породистого лица дежурную улыбку и вместо заготовленного приветствия настороженно произнёс:
- Неужели вы мне не рады, Майкл, мой мальчик? На вас это совсем не похоже. Или пьянящий воздух свободы сыграл с вами злую шутку, и вы забыли о своих обязательствах? - интонация, а-ля "добродушный дядюшка", чуть изменилась.
- А может, не дай Бог, народец холмов подменил господина Гринвуда? - и вот уже сквозь прозрачные зрачки глянул на Степана не "дядюшка Энтони", а товарищ небезызвестного тамбовского волка. - Ладно, не дуйтесь. В дом пригласите, или мы так и будем стоять, потешая прислугу?
- Да, конечно. Простите сэр, но всё так неожиданно... - Степан изобразил на лице приличествующее случаю выражение, хотя и не стал бы держать пари, что посыл будет доступен собеседнику в полном объеме.
- ... и потом, что я должен был думать, особенно, после того, что мне передали в ответ на мой отчёт по Голландии? Проходите, сэр Энтони! Здесь всё по простому - виски и сигары на столе, хозяйское кресло в вашем распоряжении - устраивайтесь удобнее, и поведайте мне очередную страшную тайну. Или нет. Я сам догадаюсь... Империя в опасности, и только я, скромный четвёртый баронет Лонгфилд, могу спасти её.
- Вас определённо подменили, Майкл, - сэр Энтони нисколько не рассердился, а, по своему обыкновению, легко принял правила новой игры. - И, к тому же, вы отлично выглядите. Загорели, похудели. Мне что ли тоже бросить всё и махнуть сюда? Кстати, как называется это чудное местечко?
- Сэр Энтони, я не верю, вот ни на столечко, - и Степан показал насколько мало его доверие, - что вы действительно бросите всё ради сомнительного счастья владеть несколькими десятками акров каменистых пустошей у дьявола в... подмышкой. Здесь всё так бедно и скромно, что жители ближайшей деревни не могут позволить себе даже деревенского дурачка и им приходится выполнять эту роль по очереди.
- Полно вам, Майкл! - улыбнулся старый лис. - Эту шутку я услышал впервые, когда вы даже не начали пачкать пелёнки с вышитыми гербами и монограммами. Впрочем, если вы шутите, то дело, за которым я сюда приехал, не так уж безнадёжно.
- Может быть сначала обед? Как вы, сэр Энтони смотрите на большой горшок свежего, горячего хаггиса с чесночной подливой?
- Благодарю вас, Майкл, но вынужден отказаться. Бараний и мой желудки не созданы друг для друга. К тому же у меня очень мало времени и, открою вам государственную тайну, меня здесь вообще нет! В данный момент я нахожусь на борту какого-то военного корабля флота Его Величества и направляюсь в Плимут. Даже не знаю зачем, но это и не важно. Поэтому - перейдём непосредственно к делу.
- Хорошо, я весь - внимание.
- Да, внимание должно стать вашим вторым именем, Майкл. Слишком высоки ставки и новая работа может показаться вам не совсем обычной, - майор сделал паузу, в течение которой неторопливо закурил.
"А ведь он волнуется, - подумал Матвеев, - хоть и пытается это скрыть. Неужели дело настолько серьёзно? И серьёзно по сравнению с чем?"
- Скажите, Майкл, вам приходилось слышать о таком журналисте из Германии как Себастиан фон Шаунбург? Выездной корреспондент, или как это у вас называется... Из Deutsche Allgemeine Zeitung?
- Вы шутите, сэр Энтони? Я и коллег-то из больших лондонских газет не всех знаю, что уж говорить о каком-то боше. Кстати, чем так интересен мой берлинский коллега?
"Оба-на! Так вот ты какой, толстый полярный лис, - мысли Степана сорвались, как говорится, с места в карьер. - Что будем делать? Сухари сушить рано, обойдёмся мордой валенком. Лишь бы выглядеть естественно и не переиграть".
- Извините за скверный каламбур, Майкл, но господин фон Шаунбург интересен тем, что интересует многих совершенно разных, но одинаково интересных
нам
людей. Некоторое время назад, наш
доверенный
корреспондент,
командированный
во Францию для
освещения
деятельности левых эмигрантов из Италии, сообщил, что по каналам Коминтерна прошла настоятельная просьба выяснить, не появлялся ли на Апеннинском полуострове некий берлинский журналист...
- Фамилия которого начинается на "фон Ш", полагаю?! - радостно "догадался" Степан.
- Вам не откажешь в прозорливости и умении схватывать на лету, - сэр Энтони тоже мог быть ироничным, когда хотел.
- Но не торопитесь. Наша история только начинается. Так вот, люди Карло Роселли выяснили, что фон Шаунбург действительно работает в Италии как корреспондент. Берёт интервью у весьма солидных господ - например у генерала Марио Роатта...
Матвеев изумлённо присвистнул, и тут же старательно покраснел - ибо стыдно джентльмену подобным образом выражать крайнее удивление. Однако сэр Энтони, что называется, даже бровью не повёл - он был вполне доволен произведённым эффектом.
- ... и его подчинённых: полковника Эммануэле и некоторых других, помельче. Если бы жизнь не разучила меня удивляться, дорогой Майкл, я тоже бы присвистнул, как бывало в детстве. Хе-хе! Но любая странность имеет своё простое объяснение: штурмбанфюрер фон Шаунбург, потомок древнего аристократического рода, является сотрудником ведомства Гейдриха. Следовательно, его контакты с итальянскими
коллегами