Её ждали.
"Меня ждали... Я - дива Виктория... Ты видишь, Кисси, я La rubia Victoria!"
Татьяна вышла из машины и первое что ощутила - одуряющий запах цветущих апельсинов: сильный, но не резкий, что-то среднее между жасмином, черемухой и белой акацией...
***
Еще по дороге из Мадрида Татьяна была ошарашена количеством и видом апельсиновых деревьев. Одиночные деревья, группы и рощи - садами такое не назовешь.
"Их тут больше чем берез в России! И поразительно: на одном дереве и спелые - ярко оранжевые, и зеленые, и цветы!"
Татьяна соблазнилась и попросила водителя остановиться, тот посигналил,
головная
машина
охраны
, прижавшись к обочине притормозила, встала. Выскочивший
из неё
лейтенант на бегу крикнул:
- Что случилось?
- Всё в порядке, - отозвался водитель "Испано-Сюизы", - привал!
"Можно оправиться и закурить", - мысленно процитировала Татьяна крылатую фразу из еще не снятой комедии про свадьбу в Малиновке.
- Месье Поль, - обратилась она к Федорчуку, - не могли бы вы сорвать пару апельсинов?
- Разумеется, мадемуазель! - Виктор подошел к ближайшему дереву и поразглядывав ветки, наметил "пару жертв" -
покрупнее
и пооранжевее
. Несколько раз подпрыгнув, сорвал штук пять и протянул Татьяне. Она
выбрала
"
самы
й-самый".
С
нима
я
корку, вскользь подума
ла
о ногтях и маникюре
,
стараясь не забрызгаться заливающим пальцы соком.
Р
азвалила апельсин на
дольки
и, заметив, что водитель как-то странно
усмехнулся
, протянула ему
одну
, хотя и не поняла
"
что за
смех в зале"
.
- Essayez d'orange.
- Спасибо, - ответил водитель по-русски, взял, но
дегустировать
не торопился, продолжая загадочно улыбаться.
- Месье Поль, и вы попробуйте.
Попробовали они одновременно.
Татьянино лицо
сра
зу
же перекосилось
: у нее чуть челюсти не свело - апельсин оказался горько-кислым. Глянув на неё, Федорчук захохотал, засмеялся и водитель.
- Они же дикие!
Татьяна сердито
глянув
на заливающихся муж
иков
-
улыбнулась, и сжав кулачки,
"грозно"
бросилась на водителя
, колотя его в грудь:
- Vous le saviez! Vous le saviez!
-
"
Ты
знал
!
Ты знал, сукин сын!"
Настроенеие поднялось, невольная шутка водителя удалась.
Напряженное ожидание превратилось в предпраздничное.
"Скоро я увижу Ольгу!"
***
Из дверей особняка навстречу Татьяне вышли двое.
"Век бы их всех не видела!"
- Доктор Хосе Антонио Берганса, к вашим услугам, - представился высокий седой мужчина в круглых очках, учтиво - на старорежимный лад - поклонившись Татьяне. Похоже, французским языком он владел "совсем немного", так что услуги переводчика лишними не оказались.
- Профессор Берганса - главный врач госпиталя, - объяснил переводчик.
- А это мой заместитель по хозяйственной части дон Энрике Бестейро, - продолжил главврач, представив спутника.
"
Дон, а не товарищ
", - отметила Таня, улыбаясь встречающим и выискивая глазами знакомую головку Кайзерины - бронза, густое красное вино и темный горный мед.
- Очень приятно, Виктория Фар, - вежливо сказала она вслух.
"А вдруг ее остригли? Вот ужас-то!"
Между тем, оба мужчины улыбнулись - кто же не знает диву Викторию. Кинопередвижка от фронтовой агитбригады приезжает в госпиталь каждую неделю.
Переговариваясь между собой и вообще производя, на взгляд Тани, слишком много шума, подтянулись оркестранты из остановившегося в отдалении автобуса.
- Вы как раз после обеда, начал хозяйственник, - не хотите ли перекусить?
- О нет, - откликнулась Татьяна, - если можно, воды и кофе и что-нибудь сладкое, но легкое: печенье или бисквиты. Музыканты, знаете ли, как животные в цирке: хорошо работают только на пустой желудок!
Все засмеялись.
- Сделаем, - сказал дон Энрике.
"Или мне следует называть его товарищем?"
- - А где вы предполагаете, состоится мое выступление? - спросила Татьяна.
- На втором дворе, - "компаньеро" Бестейро сделал неопределённый жест рукой куда-то назад и в сторону. - Мы там устроили помост и подготовили... эээ... сидячие места для пациентов, то есть для зрителей, разумеется...
Он смешался.
- Хорошо, - кивнула Татьяна и, повернувшись к Виктору, сделала "страшные глаза":
- Месье Поль посмотрите, пожалуйста, что там и как. А мне бы умыться с дороги, - улыбнулась она главврачу и его заместителю.
- Пройдемте со мной, сеньорита, - предложил Берганса, сопроводив слова приглашающим жестом. - И, господа оркестранты, прошу вас.
***
Между тем, Федорчук с "хозяйственником" прошли во внутренний двор - уже третий, если считать еще и хозяйственный, но богатые люди везде - и в Испании тоже - живут на широкую ногу. И эта просторная, как дворец каких-нибудь французских герцогов, асьенда исключением не являлась. Виктор окинул взглядом патио, окруженный двумя уровнями галерей, удовлетворенно кивнул, и повернулся к сеньору Бестейро:
- Ну, что ж, неплохо.
И в самом деле, все оказалось исполнено просто, но с умом. Невысокую сцену сложили из плотно сдвинутых, поставленных друг на друга - в два слоя - ящиков. Судя по размеру, окраске и маркировке, ящики были из-под артиллерийских снарядов крупного калибра. "Сидячие места" - тоже устроили из ящиков, причем в передних рядах использовали небольшие, а в дальних - побольше. Ну, и стулья на галереях второго этажа, - для тех, кто не может спуститься вниз...
- Гм... - начал Федорчук, - а куда мы посадим оркестр?
- Карамба! - выругался хозяйственник. - Совершенно не подумал! Сейчас принесем из столовой стулья. Сколько человек в оркестре? Я, простите сеньор, не запомнил, двенадцать или тринадцать?
- Двенадцать, - ответил Федорчук. - И еще, в нижней галерее, за "сценой", - поставьте, если можно, какую-нибудь ширму, что ли, столик и два-три стула... И попросите принести сюда кофе, и, если можно, сока - это для Виктории.