Мыться в холодной воде - занятие не для слабых духом, но в нынешнем теле, Матвеева не напугать подобными житейскими мелочами. Прибрав за собой остатки нервического свинства, Степан прошёл в
свои
комнаты, и попросил дворецкого не беспокоить его минимум до вечера и принести "прямо сюда чего-нибудь пожрать"- от этих слов лицо старого служаки явственно перекосилось, но и только.
Мысли о дальнейших действиях неожиданно натолкнулись на отсутствие хоть сколь-нибудь внятно изложенной информации об истинных политических "
раскладах
" в межвоенной Европе. Здесь даже феноменальная память баронета не всегда могла помочь. Нет, конечно, Майкл Мэтью был в курсе нынешнего "
мэйнстрима
", обладая, однако хоть и многочисленными, но лишь разрозненными фрагментами столь необходимого знания. Сейчас же нужно решать уравнение с таким количеством переменных и неизвестных, что Матвеев воспринял это как нешуточный вызов своим математическим способностям.
"Попробуем разбить одно уравнение на несколько и решить его по частям, - тут в ход пошла бумага и карандаш, - может, что и выйдет".
Уже через несколько часов на столе образовалась внушительная кипа исчерканных листов со схемами связей и взаимовлияний, а пепельница была полна настолько, что гора окурков грозила повторить участь Вавилонской башни. Пришлось распахнуть окно, - в дыму можно уже было вешать не только отсутствующий "в апартаментах молодого джентльмена" топор, но, пожалуй, и всю коллекцию холодного оружия из парадного зала на первом этаже.
Взять ситуацию "в лоб", кавалерийским наскоком не получалось, да ещё практически неконтролируемый Майкл, как партизан, то тут, то там вылезал с совершенно "несвоевременными мыслями".
"Партизан? Так-так-так. Не можешь победить честно - победи, как можешь. Особенно при таком неравенстве возможностей, сил и ресурсов. Трое против... А кстати, против кого? Похоже из союзников у нас только руки, ноги и головы. Зато все остальные - в лучшем случае недоброжелательные нейтралы".
Незаметно для себя, и, судя по всему, не без помощи Гринвуда, Степан начал бурчать - поскольку мурлыканьем звуки, издаваемые рассерженным мужчиной, назвать никак нельзя, - себе под нос нечто вроде:
Знавали мы врага на всякий вкус:
Кто похрабрей, кто хлипок как на грех,
Но был не трус афганец и зулус,
А Фуззи-Вуззи - этот стоил всех!
"Это что ещё такое?"
"Это сэр Редьярд Киплинг, - сказал кто-то изнутри, - лучший поэт Британии".
"Ага! Стихи о партизанах... Как там дальше?
Он из кустиков на голову кувырк
Со щитом навроде крышки гробовой -
Всего денёк весёлый этот цирк,
И год бедняга Томми сам не свой...
"Чем-то мы похожи на тех суданцев - с голой пяткой на голую шашку лезем. Но! За нами опыт, отсутствие идеализма и, как это в книжках? Послезнание, вот. -
Даже такое слабое утешение подняло настроение совсем было отчаявшемуся Матвееву.
- И плевать ему, куда теперь пролёг путь британского пехотного полка..."
С тактикой всё понятно. Решению подлежали самые неочевидные сейчас, периферийные части Большого уравнения.
"Не нужно дожидаться пока чайник вырастет в паровоз. Надо давить его пока он маленький. Тот же Гейнлейн - слабая фигура, его значимость в большой политике стремится к бесконечно малой величине. Это сейчас, а через два года? - Степан горько усмехнулся. - А через два года его почти целиком съедят черви".
Ни в коем случае нельзя увлекаться "игрой в одни ворота". "Нельзя помогать ни одной стороне явно - мы сами себе сторона. Партия потомков. Для симметрии нужно что-то предпринять в отношении, скажем... Ну, советского руководства, например. Тем более что там сейчас упырь на упыре - пробы негде ставить. Компромат взять неоткуда. Даже в "родной" МИ-6 вряд ли что-то найдётся. Видите ли "джентльмены чужих писем не читают". А если повернуть иначе? Джентльмены чужих писем не читают? Да-да-да. Они их пишут".
***
- Отлично, Майкл. Значит, на эту неделю у меня не будет болеть голова из-за того, что нам нечего поместить на полосе о мировой экономике.
Редактор ещё раз просмотрел пачку машинописных листов, лежавших на его массивном столе. Майкл видел, как двигаются глаза начальника. Мистер Крэнфилд прекрасно владел умением читать "по диагонали". Без этого его работа редактором "Дэйли Мэйл" стала бы попросту невозможной. Майкл ничего не ответил - он хорошо изучил своего нового шефа и видел, что тот ещё не закончил "своей партии".
- Пожалуй, нам стоит продолжить этот цикл, - в голове редактора рождался очередной замысел. - Раз мы начали представлять читателям конкретные страны, не стоит ограничиваться Голландией, - иногда мистер Кренфилд позволял своим мыслям выходить на обозрение собеседников. - Пройдёмся и по остальным... мнэ... участникам фуршета. Да, именно так. Я нашёл вам, Майкл, хорошее занятие на ближайший месяц! - идея обрела реальную форму. - Майкл! - редактор поднял глаза на сидящего напротив собеседника. - Вы слушаете меня?
- Разумеется, сэр, - кивнул Майкл Гринвуд.
- Отлично! Итак - я вижу цикл статей не только о Нидерландах. Это будет целый подвал на нашей международной странице. Общий заголовок: "Британия и её соседи". В том же стиле, что и ваши "Не только тюльпаны" - о перспективах экономических связей Британии с государствами Европы. Испания, Италия, Франция... по Франции, пожалуй, одной статьи будет маловато... Да, по Испании не забудьте упомянуть про визит Черчилля по пути в Касабланку... пара фраз в стиле "интересно, понравились ли сэру Уинстону барселонские анархисты", - мистер Крэнфилд оскалился в подобии "доброй" улыбки. - Германия. Когда будете писать о Германии, обратите внимание на новые перспективы англо-германского сотрудничества после того, как мистер Гитлер ликвидировал в своей стране анархию... Чехо-сло-вакия, - с усилием произнёс он по слогам. - О! Как я мог забыть? Разумеется, ваша любимая Польша. Ну, здесь я вам даже не советчик.
Редактор откинулся в массивном кресле, глядя на Майкла чуть прищуренными глазами. Планы у шефа, действительно, были наполеоновские.
- Отличная идея, сэр, - Майкл поднял вверх большой палец, - мы покажем Бивербруку, что такое серьёзная пресса! Вот только...
- Никаких "только"! - отрезал посерьёзневший мистер Крэнфилд. - "Дэйли Мейл" серьёзная газета. Её редактор - серьёзный человек и поэтому его журналисты за свои серьёзные материалы получают серьёзные деньги.
Он выдвинул ящик стола и, вынув оттуда листок бумаги, выглядевший, как банковский чек, протянул его Майклу. Первое впечатление оказалось верным - это действительно был чек на ту самую сумму, которую ожидал Майкл. И даже чуть большую.
- Благодарю Вас, сэр.
- Не будем тратить времени на благодарности. Дело превыше всего.
Редактор поднялся из кресла. Майкл встал вслед за ним. После рукопожатия Гринвуд кивнул и вышел из кабинета. Миссис Маккихан показала ему большой палец - и вопросительно наморщила лоб. Майкл ответил ей тем же жестом и осклабился по-фербенксовски зубасто. Секретарша шефа относилась к нему как добрая тётя к любимому племяннику и каждый раз, когда он заходил в кабинет редактора, пыталась напоить своим любимым китайским чаем с каким-то очень странным привкусом. А ещё она была заядлым цветоводом и больше чем в спасение души, верила в то, что самые лучшие в мире тюльпаны по-прежнему растут только в Голландии. Поэтому при возвращении из Амстердама предназначенные для неё луковицы заняли добрую половину чемодана Майкла Гринвуда.
Теперь Майклу нужно было найти здесь ещё одного участника для задуманного дела. Человека, которого за пределами редакции "Дэйли Мэйл" никто не знал ни в лицо, ни даже по имени. Вовсе не потому, что тот занимался какими-то особо тайными делами. Наоборот, результаты его деятельности были всегда на виду и даже привлекали всеобщее внимание. Правда, не к нему - к газете. Пожалуй, лишь немногие из читателей когда-либо удосужились потратить время на то, чтобы просто глянуть на его подпись, не говоря уж о знакомстве с полным именем. В самом деле, кто же будет смотреть на подписи ПОД карикатурами? Прочитать подписи к карикатурам - другое дело. Но карикатуры Стивена Демпстера часто относились к категории "без слов".