Уже через пару минут Виктор продрог до такой степени, что появился противный железистый привкус во рту.
"Всё, довольно бесчеловечных экспериментов, - с этими словами он закрыл кран и быстро растёрся внутренней, чистой, стороной рабочей рубахи, - а теперь кофейку горяченького, - он чуть помедлил и добавил совсем тихо, что при отсутствии посторонних слушателей выглядело или, вернее, звучало весьма комично, - с коньячком".
Сказано - сделано. Уже через полчаса, после двух чашек крепкого кофе с "коньячком" и пары сигарет, Федорчук почувствовал себя
почти
человеком. Даже руки перестали мелко подрагивать. Самое же главное было в том, что сознание стало кристально чистым и готовым к по-настоящему сложной и опасной работе, - установке взрывателей.
Первый детонатор, простой, ударного типа, - приводится в действие рычагом стояночного тормоза. Стоит поставить машину на "ручник" и, через полторы минуты, он сработает. Второй, дублирующий, электрический и срабатывает при размыкании цепи питания вспомогательного электрооборудования автомобиля. Глушим двигатель, вынимаем ключ из замка зажигания, да пусть и не вынимаем, тем более что как такового ни "ключа зажигания", ни замка оного в "пыжике" всё равно нет - детонатор сработает через те же полторы минуты.
"Всё, - подумал Виктор, которого несколько часов тонкой работы изрядно измотали. - Теперь можно звонить Олегу - пусть приезжает. Отдам ему ключи от гаража, и завалюсь спать. Праздничный тортик для маршала готов. Можно сказать, эксклюзив. Ручная работа. Таких рецептов здесь пока не знают, и, слава богу, что не знают, а то уж больно хорошие ученики... Или сходить куда-нибудь? Развеяться, так сказать, и
посветиться
заодно. Тем более что
перед смертью не надышишься
. Я прав, товарищ Вощинин?"
Из газет:
Ожесточенные бои между регулярными частями Чехословацкой республики и судето-немецкими повстанцами (Фрайкор). Сообщается о сотнях убитых и множестве раненых мирных жителей. Массовый исход немецкого населения в Австрию и Германию.
На фотографии т. Сталин и т. Ворошилов на совещании передовых колхозников и колхозниц Узбекистана. Оба смеются.
Победа Народного Фронта на парламентских выборах в
Испании
. Новый премьер - Мануэль Асанья - восстанавливает действие конституции 1931 года.
Глава 2. Среда тринадцатое:
Хронометраж
13.02.36 г. 06 ч. 00 мин.
По идее, должен бы звучать Бетховен или еще кто из "той же оперы" - Гайдн, или Глюк, или вагнеровский "Полет валькирий" - но в немецко-фашистской башке Баста фон Шаунбурга куролесил Моцарт со своей Eine Kleine Nachtmusic, и под эту неслышную миру музыку Олег проснулся, встал с постели и начал этот день.
"Среда тринадцатое... Это же надо! Хорошо хоть не пятница..."
Он тщательно побрился, принял холодный душ, намеренно взводя нервы в положение "товсь", выпил чашку крепкого черного кофе и только тогда стал одеваться. Брюки, ботинки и свитер, предназначенные для этого дня, куплены в разных магазинах и в противоположенных частях города. Вместо пальто Олег надел сегодня потертую кожаную куртку, в ней одинаково удобно будет и бегать и стрелять: один пистолет - "четырёхсотую" "Астру" - засунул за ремень брюк под свитером, а другой такой же висел под мышкой в кобуре. Очки с обычными стеклами без диоптрий, накладные усы и темный парик с кепкой довершали его сегодняшний наряд.
"Вполне!" - Олег кивнул своему отражению в зеркале, проверил запасные магазины в карманах, и вышел из дома.
Через полчаса он затормозил около гаража, где дожидалась своего часа "машинка бога войны", припарковавшись неподалеку, обошел авто, попинав шины, и направился к двери.
- Это я, Шульце, - ответил он, когда на аккуратный стук из-за двери осведомились, кто это и что этому кому-то понадобилось в половине восьмого утра?
- Ну? - спросил Олег по-немецки, когда Кольб открыл дверь. - Вы готовы?
- Д-да... - выглядел поганец неважно: бледен как полотно, глаза тусклые, нижняя губа подрагивает.
"Не боец... Но с другой стороны..."
- Не надо бояться, - сказал Олег, стремительно превращаясь в фон Шаунбурга. - Вы же мужчина, дружище. И я все время буду рядом.
- Я не боюсь, - голос усталый, хриплый.
"Будем надеяться".
- Я в этом не уверен, - улыбнулся Олег, закуривая.
- Вы можете на меня положиться.
Боже, как жалобно прозвучало это заверение!
"Детский лепет... Но тебя, парень, никто силком в нацисты не тянул, не так ли?"
- Как там наш клиент? - спросил Олег, переходя к главному.
- Он спит, - промямлил Питер Кольб, и по его виску скатилась капля пота.
- Ну, раз спит, значит, жив, - усмехнулся Олег и положил руку на плечо собеседника.
- Жив, - как эхо повторил его последнее слово Кольб.
- Хорошо, - кивнул Олег, но руку с плеча Питера так и не снял. - Вы помните, что надо делать?
- Д-да... - выдавил из себя "подлый нацистский наймит". - Подъехать, остановиться, заглушить мотор, поставить на стояночный тормоз и уходить.
- Но не бежать! - поднял вверх палец Олег. Он снял-таки руку с плеча Кольба и мог теперь жестикулировать.
- Не бежать, - согласно кивнул Кольб.
- А где остановиться? - этого задохлика следовало проверять все время, - доверять такому, это, знаете ли, верх несерьезности.
- Там, где вы мне скажете, - пролепетал Кольб.
- Верно! - Олег снова положил руку на плечо Питеру Кольбу и заглянул ему в глаза. - Никакой отсебятины, дружище, а то яйца оторву и заставлю съесть. Ты мне веришь?
- Д-да...
- Вот и славно, - оскалился Олег, не разрывая, впрочем, зрительного контакта. - Нигде не останавливаться. Ехать аккуратно. Остановиться точно напротив двери кафе или, если не получится - напротив витрины. Я буду ехать за вами и подберу метрах в ста от авто. Но, умоляю, Питер, не заставляйте меня быть жестоким!
13.02.36 г. 10 ч. 23 мин.
- А вот и наш друг,- Ольга сказала это настолько спокойно, что Виктор даже головой покрутил, но, разумеется, мысленно. А она... То ли, и в самом деле, нервы у нее железные, то ли актриса такая, что в образе даже о страхе забывает. Чужая душа - темный лес! Но с другой стороны: не психует, не мандражирует, - за одно это ей спасибо полагается. Любая другая уже головой об стену в истерике билась бы. А этой все нипочем.
"Неординарная женщина... Есть женщины в замках альпийских! - О! Почти Некрасов", - нервно ухмыльнулся Федорчук.
А между тем, месье Рур раскурил трубку и подошел к краю тротуара, лихорадочно высматривая такси. Но, как назло, машин на улице было мало, и ничего похожего в поле зрения не попадало. Во всяком случае, вот так вот, сразу. Виктор оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как отъезжает от тротуара коричневый "Барре" Сергеичева.
- Такси! - крикнул журналист и помахал в воздухе длинным черным зонтиком. - Такси!
- Будет тебе такси, только не голоси! - по-немецки сказала Ольга и закурила, наблюдая, как подкатывает к клиенту загримированный черт знает под кого и уже совершенно не похожий на себя Степан.
- Тебе его не жаль? - спросил Виктор, аккуратно трогая угнанный накануне Олегом шестицилиндровый "Делаэ 135".
- Ты знаешь, Витя, - по-русски ответила Ольга. - Я вчера встретила на улице Дали и Магритта.
- Того самого? Сальвадора? - Виктор увидел темный Ситроен "Traction Avant", пристроившийся за такси "Сергеичева" и одобрительно кивнул. Ну что ж, никто ведь и не считал товарищей чекистов дураками. Ведут клиента. Причем ведут издали, чтобы заметить хвост, если и когда он вдруг возникнет у приятеля товарища маршала. Но они такой вариант, к счастью, предусмотрели, и Виктор держался "очень позади", но и Матвеев следил, чтобы его ненароком не потеряли.