— Смотри! — шепнул Грише Алеша Уклейкин. — Василий Андреевич вернулся. Будешь с ним разговаривать?
Но старший вожатый, он же и преподаватель физкультуры, сам заметил ребят.
— Как сбор, Гриша? — спросил он.
Гриша уныло махнул рукой.
Василий Андреевич подошел к мальчику:
— А ну-ка, что случилось? Говори!
— Василий Андреевич, — с горечью заговорил Гриша, — какие же это пионеры! Особенно Прохоров да Белов. Ничем они не интересуются! На сборе им скучно, зевают вовсю… Им бы только домой убежать поскорее…
— А вожатый звена зачем? Он куда смотрит? — лукаво спросил Василий Андреевич.
— Да какой я вожатый! — сказал обиженно Гриша. — Не слушают меня ребята… не умею я ничего…
— Постой, постой! Ты же хороший сбор подготовил. Я помню. Вы ведь в колхозный сад должны были пойти, с садовником побеседовать. Это же интересно ребятам.
— Заболел садовник, — признался Гриша. — Пришлось другую тему взять — о путешествиях.
— Вот оно что! Ну, и как же ты сбор подготовил?
— А я… я доклад Алеше поручил. Я ему все по пунктам наметил, о чем говорить надо.
— А ребятам эти пункты по душе? Вы о них все вместе подумали?
— Да нет… — запнулся Гриша. — Я все один, из своего ума брал.
Старший вожатый покачал головой:
— Поторопился ты! Поспешил! Вот нехорошо и получилось. Ну, вот что, ребята! Сегодня вам пора домой. А завтра заходите ко мне. Подумаем, как поправить дело. — Он положил Грише на плечо руку и вполголоса сказал: — А тебе мой совет: не думай плохо о товарищах.
Гриша задумчиво брел к дому. Из головы у него не выходили последние слова вожатого. Он даже не заметил, как свернул с дороги, ведущей к мосту через реку Быстрянку, и направился следом за Алешей.
— Куда ты меня ведешь? — вдруг спохватился Гриша.
— Пойдем, пойдем! Там в ольшанике ребята плоты строят…
— Какие еще плоты? — спросил Гриша. Правда, он слышал, что Прохоров и Белов чинят какую-то старую лодку, но не придавал этому значения.
— Пойдем посмотрим! — Алеша схватил Гришу за рукав и потянул за собой. — Степа говорит, что у него к весне целая флотилия будет.
Ребята подошли к реке.
Быстрянка после дождей вздулась, вода была мутная, вся в воронках и водоворотах, текла быстро и неспокойно — казалось, что река сердится на осенние дожди, которые доставили ей столько хлопот и нарушили мирную летнюю жизнь.
Вниз по течению плыли щепки, хворостины, слеги, деревянная калитка от изгороди, чья-то телега без колес с поднятыми вверх оглоблями.
— Вот это река! — засмеялся Алеша. — Где что плохо лежало — все подобрала!
Алеша с Гришей пробрались сквозь частую заросль ольшаника и вышли на небольшую поляну. Здесь, недалеко от берега реки, лежало на земле несколько дощатых плотов и в беспорядке валялись горбыли, слеги, жерди. Пионеры Гришиного звена, окружив старую лодку, о чем-то шумно спорили.
— А я говорю — это будет теплоход! — запальчиво доказывал Степа Прохоров, стуча палкой о борт лодки.
— Сказал бы лучше, что катер, — спокойно перебил его Дима Белов. — А то теплоход! Нас же куры на смех поднимут. Ты хоть бы книжку какую почитал о кораблях.
Степа вспыхнул, но не успел ничего ответить приятелю, как заметил Гришу и Алешу Уклейкина.
— Вы зачем сюда? — спросил он.
— А мы… мы флотилию посмотреть, — сказал Алеша. — Можно?
— Смотрите, не жалко! — недовольно сказал Степа.
— И зачем вам эти плоты? — в недоумении спросил Гриша. — Кататься будете? В морской бой играть?
— И покатаемся! — с вызовом ответил Степа. — А то возьмем да летом путешествие на плотах устроим. Вниз по Быстрянке… Чем плохо?
— Путешествие? На плотах? — растерянно, переспросил Гриша. — Почему же ты на сборе об этом молчал?
— А ты меня спросил?
С берега раздался крик Алеши:
— Ребята! Сюда! Бревна плывут!
Все подбежали вплотную к воде.
Из-за поворота на середину реки быстрым течением выносило белые прямые бревна. Видно, их смыло где-нибудь с берега. Они плыли друг за другом, словно журавли в небе.
— А бревна-то какие! Ровные, как карандаши! — с восхищением оценил Алеша. — Интересно, откуда они?
— Это не нашего колхоза, — заметил Дима Белов. — У нас все бревна на ферму израсходовали.
— Ну и что ж? — Степа с досадой посмотрел на приятеля. — Если не наши, значит пусть себе и плывут? А может, они из «Второй пятилетки» или из «Двенадцатого Октября»? Все равно ведь колхозные…
— Может, они для стройки были приготовлены, — заметил Алеша. — На клуб или на новую школу.