— А почему ты мне раньше об этом не рассказывал?
— Так я и сам особого внимания этому не придавал, - ответил Дед, - жизнь тут вроде мирная. А вообще, по его словам, мы сейчас находимся в приграничном районе. Конфронтация идет бесконечно долго, а ее суть просто в борьбе за ресурсы.
— Двадцать лет назад говоришь, - Максим взял банку из рук Деда и протер ладонью выцветшую этикетку, - А какой сейчас год?
— Начальное летоисчисление фактически утеряно. Каждая планета ведет свой отсчет, с момента ее колонизации. А единого стандартного времени не существует.
— Как так? А как же мне сообщить дату другому человеку, например на другой планете, в другой системе?
— Со знаком минус прошлое, со знаком плюс будущее. В стандартных годах, днях.
— Типа как в нашем летоисчислении «до нашей эры»?
Дед кивнул в ответ.
— Даже такое понятие как месяц утеряно, а вот недели есть.
— А почему утеряно, как информация может потеряться? Есть же книги, компьютеры…
— Я тоже считаю что не все утеряно, и не насовсем. Полагаю что где-то есть архивы, позволяющие приподнять завесу тайны истории этого мира.
— Почему же люди не передавали историю из поколения в поколение? Почему тут никто ничего толком не знает?
— Вот и я задал этот вопрос Михаилу, так знаешь что он мне ответил?
Максим пожал плечами.
— Он предполагает что первые воскресители были настолько несовершенны, что люди восстановленные в них часто оказывались обнуленными. Теряли память полностью или частично. А большое количество войн и массовое заселение планет при помощи воскресителей первых моделей постепенно очищали память общества.
— Тем не менее, смотри какие технологии нас окружают! Значит кто-то ими владеет, использует, развивает.
— Не люди ведут войны в космосе, а крупные корпорации и правящие им федерации. Значит и технологии в их руках. А вот люди тут ничем особо не интересуется. Легкодоступные блага, тепличные условия жизни, низкоинтелектуальные развлечения, отсутствие страха перед неизбежностью ухода из этой жизни — это все расслабило сознание обывателей. Отключило тягу человека к познаниям, интерес к прошлому, стремление к лучшему. Зачем им стремиться к лучшему, если у них все есть? Зачем им помнить прошлое, если оно уже не вернется. Зачем им пытаться оставить что-то после себя, если они уверены что будут жить вечно?
— Ну не все же такие? Есть же те кто интересуется, стремится, помнит и думает? Где они?
— Вот они то и есть костяк корпораций и федераций. Они то и ведут этот мир вперед. Они то и не дают ему засохнуть в своем парнике благополучия и достатка.
Обойдя весь дом и не найдя ничего интересного, они вышли на улицу. Максим сверился с навигатором, этот дом находился в пределах участка, а значит при оформлении автоматически становился их собственностью.
— Ну вот, я палатку хотел ставить. А тут готовый дом есть.
Возвращались в город они еще засветло, хотя в самом мегаполисе был уже поздний вечер. Автосалон в котором они взяли машину, давно уже был закрыт. Оставив пикап на центральной парковке, они наспех перекусили в ближайшем кафе. До первого показа их рекламного ролика оставалось ровно полчаса.
Прозрачная кабина лифта распахнула стеклянные двери на четвертом уровне, в секторе 10А-17. Здесь, в одном из десятков неприметных коридоров располагались восстановительные капсулы. Отсюда они сделали свои первые шаги в этот мир.
Город не спал. Город никогда не засыпал. Даже когда стеклянные своды верхнего уровня затягивали тонирующие шторы. Даже когда затихали административные этажи. Жизнь продолжала бурлить. Работали круглосуточные магазинчики, кафе и клубы. Откуда-то с нижних этажей доносился гул спортивных трибун и крики болельщиков. Большинство спортивных соревнований проводились по вечерам, чтоб привлечь как можно больше зрителей.
Но их не интересовали развлечения, они направлялись в знакомый пустой коридор с пятью дверями палат восстановления. До начала трансляции их ролика оставались считанные минуты.
На экране наконец появились знакомые кадры и голос диктора начал озвучивать текст с экрана. Максим отошел сначала к одной двери, затем к другой. Дойдя до последней, убедился что текст на экране легко читается даже оттуда. Хорошая акустика коридора не глушила звук, а ровно разносила его до самых дальних уголков.
— Если не знаешь куда ты попал. Что это за место, и что с тобой произошло, посмотри сюда, на экран… Все окружающее тебя похоже на игру? Чью то злую шутку? Ты на грани безумия и не можешь понять что делать…