«Какой же он классный!» — думает она и поглядывает на его античный профиль, четко очерченный на фоне вечернего неба: — «Это просто сумасшествие какое-то, влюбилась как девчонка».
«Нужно возвращаться домой», — думает он, — «Завтра у Тёмы соревнования утром и мне нужно его отвезти и быть с ним».
Он вспомнил свое детство, как было досадно ему когда на его первых серьезных соревнованиях никто не болел за него на трибунах. Никто не радовался за его победы и не огорчался его поражениям. Денег постоянно не хватало и мать, на чьих хрупких плечах лежал весь груз забот по дому, была постоянно на подработке. А отец, вечно пьяный, либо храпел на диване, либо пил во дворе с такими же хануриками как он.
Ее ладонь коснулась его груди, длинные ноготки слегка впились в кожу. Ладонь скользнула по груди и опустилась ниже, ее пальцы осторожно касались напрягшихся от прохладного ветра и накатывающего желания, мышц пресса опускаясь все ниже.
Он повернулся к ней и провел рукой по ее длинным, темным волосам, еще влажным после теплого душа. Какая она красивая, особенно сейчас, совсем без макияжа, такая настоящая. Она просто сводит с ума своей красотой, поднимая из глубины сознания безумные дикие инстинкты. Шелк волос переходит в шелк халата, слегка прикрывающий упругое стройное тело. Шелк заканчивается и рука касается бархата нежной кожи ее ног. Она вся дрожит. Он одной рукой развязывает пояс, и запустив под него руку, начинает гладить ее обнаженное тело. Сигарета в другой руке тлеет, обжигая пальцы и он бросает ее вниз. Ира наклоняет голову и провожая падающий уголек сигареты взглядом, тихо говорит ему:
— Ром, ну зачем ты окурки вниз бросаешь? Я же вот специально для этого банку поставила.
— Прости, я забыл, больше этого не повторится.
Он крепко обнимает ее обеими руками и нежно целует, она чувствует себя самой счастливой в мире. Приятная горячая волна накрывает ее с головы до ног, усиливая дрожь, которую она уже и не пытается скрыть. Она хочет чтоб эти минуты длились вечно. Он прижимает ее к себе и она чувствует его неимоверную силу объятий и хочет раствориться в ней без остатка, но его слова возвращают ее в реальность:
— Мне пора ехать.
— Ну пожалуйста, останься! Заведем будильник. Пораньше — на пять, ну если нужно, на четыре. Я приготовлю тебе кофе, завтрак…
— Я не успею, как раз попаду в утренние пробки. Мне самому не хочется уезжать от тебя, но я обещал сыну. У него очень ответственный день завтра. Я должен быть с ним и если опоздаю, то не смогу себе этого простить.
Горечь досады подкатила комом к горлу, она уткнулась ему в грудь чтоб он не видел накативших слез.
Трасса, несмотря на позднее время, была довольно оживленная. Свет встречных машин то и дело неприятно мелькал между опорами отбойника разделительной полосы. Роман приоткрыв окно, закурил и перестроившись в свободный левый ряд, нажал на педаль газа. Тяжелый внедорожник начал размеренно набирать скорость. Ветер гудел в щели приспущенного стекла, перекрывая своим гулом негромко играющее радио. Экран смартфона ярко засветился в темноте салона, показывая входящее сообщение одного из мессенджеров. Роман протянув руку взял его. Сообщение от Иры: «Я уже скучаю по тебе!!! И не могу никак без тебя уснуть!!! Как доедешь, напиши! Я буду ждать! Целую!!!» и целая куча смайликов в виде губ.
Роман, поглядывая на дорогу, начал писать ответ.
В последнюю секунду он увидел перед собой в темноте грязные, еле заметные габаритные огни медленно ползущего по дороге грузовика. Что есть силы он вдавил педаль тормоза. Тяжелый Ленд Крузер, не смотря на большую скорость, послушно затормозил, оставив буквально полметра до грязного ржавого борта. Ремни безопасности натянулись, удерживая Романа в кресле, руки впились в руль, а в зеркалах заднего вида угрожающе нарастали огни ехавшего за ним грузовика. Мощнейший удар швырнул его лицом на хлопнувшую подушку безопасности и все замерло.
Глава 17. Встреча в кафе
Максим и Николай Петрович сидели за столиком в маленьком, уютном кафе. Они молча смотрели сквозь стекло начищенного до блеска витринного окна на прохожих, сновавших то и дело мимо них. Зух, лежавший перед ними на деревянном полированном столике, наконец зазвонил. Максим схватил трубку и коротко спросил: