Нетрудно объяснить, почему мои сны в ту ночь были особенно беспокойными, но то что я смог вспомнить утром меня поистине напугало. На этот раз мне снова снились бестелесные фантомы, они вели меня по древнему туннелю. Стены туннеля фосфоресцировали синим светом и были испещрены загадочными иероглифами. Мы вышли из подземелья и перед нами открылся вид на унылые каменные пустоши, вызывающие у меня ощущение неясного страха. Туманные образы будто бы подталкивали меня вперёд, куда-то в сторону ближайшего холма. Наконец я понял, что тот неясный страх, не сравниться с тем ужасом, который я ощутил, достигнув пологой вершины. Внизу я увидел гигантскую пропасть и нависшую над ней чёрную угловатую башню, словно на картине Карла Блехена "маяк во время шторма". Во все стороны простиралась безжизненная пустошь, погруженная в бездонный хаос вечного сна на фоне мертвенно-серого неба. На вершине башни находился какой-то источник зеленого света, монотонно струившегося во все стороны. Наконец я проснулся в насквозь промокшей рубашке. Вспоминая силуэт этой башни и мёртвой пустоши, меня не покидало ощущение противоестественности увиденного.
Чтобы хоть как-то успокоиться, я вышел на улицу вместе с Тутой, не посмотрев на часы. В парке ещё стоял полумрак и мокрая роса осевшая на высокой траве, мгновенно промочила мои ботинки. Я думал о своём ночном видении, плохо видя направление, в котором шёл. Я споткнулся и упал на землю. Мою ногу поразила тупая боль в области голени. Раздвинув в полумраке мокрую траву, я понял, что споткнулся об останки каменного надгробья. Но почему оно тут находится? В разыгравшимся рассвете я смог осмотреть поверхность надгробья, и у меня перехватило дыхание. Камень был сплошь усеян жуткими иероглифами, точно такими же, что я видел во сне на фосфоресцировавших стенах подземелья! В отчаянье я стоял над камнем, пытаясь найти рациональное объяснение происходящему. Пока я стоял, Тута была рядом и негромко скулила, словно ощущая моё настроение. Осмотревшись, я понял, что нахожусь глубоко в чаще парка и если уйду, то не найду это место снова. Поэтому я решил привязать Туту к ближайшему дереву и вернуться домой за фотоаппаратом. Тута не понимала, что я задумал, поэтому порывалась пойти со мной. Признаюсь, что я не должен был оставлять бедное животное в одиночестве. Я добежал до дома, взял фотоаппарат и вернулся всего за 15 минут. Я издали увидел привязанную Туту, которая бесновалась у дерева. Она стала на меня рычать, но после нескольких окриков, поняла, что это был я. Мне трудно писать о том, что произошло дальше. Там, где только недавно находилось каменное надгробие, я ничего не нашёл. Оно пропало! Отвязав собаку и оставив бесплодные попытки найти пропавшее надгробие, я вернулся домой.
Трудно описать, каково было моё душевное состояние в тот самый момент! Я терялся в догадках, сошёл ли я с ума, или всё происходило на самом деле. Год назад я прослушал курс психиатрии и мог диагностировать у себя помешательство. Единственным разумным выходом из сложившейся ситуации было обращение к специалисту, но этот вариант меня не устраивал. Я сам хотел понять причину моего недуга и снова обратился к здравому смыслу. Очевидно, что сон, увиденный мною, несмотря на его реалистичность, оставался только сном. Близость экзаменов расшатало мои нервы и поэтому у меня произошел нервный срыв, от чего я и отправился практически в полумраке в парк. Видимо, я споткнулся об лежащее на земле бревно и в темноте увидел то, что хотел увидеть. На меня повлияли записи Ширяева, найденные в библиотеке. Надгробие и увиденные мною иероглифы – всё это было лишь плодом разыгравшегося воображения. Но оставался последний вопрос, который не находил рационального объяснения – почему одна из сторон парка не была такой же, как остальные? И вдруг меня осенило. Я понял, что счёт шагов – это не самый надёжный способ расчёта расстояния и поэтому, стоит взять с собой наручные часы и отсчитывать шаги по секундам. С этой мыслью я отправился в университет. Я сгорал от нетерпения, ожидая новый день для проверки своей гипотезы.
Ночью Тута заболела. Она негромко скулила, временами подвывая. Осмотрев животное, я заметил на её спине чёрное пятно, которое подобно чернильной кляксе медленно растекалось по шкуре. Эта странная болезнь сильно меня напугала, и я решил отправиться к ветеринару с Тутой рано утром. Ночью ударили аномальные морозы. Это было очень странно для середины июня. Деревья покрылись длинными белыми лохмотьями из сконденсированного тумана (этот необычный природный феномен называется ледяными волосами). Выйдя на улицу, Тута стала вести себя особенно ненормально, ведя меня снова к парку. Я попробовал подтянуть собаку к себе при помощи поводка, но она вдруг стала на меня лаять. Чёрное пятно сильно разрослось и мне уже казалось, что крупные капли тягучей жидкости падали на асфальт. Собака становилась всё агрессивнее. В какой-то момент она рывком выдернула у меня из рук поводок и убежала в сторону парка. С того самого дня я больше её не видел. Исчезновение Туты оказалось для меня сильным ударом, так как она была единственным напоминанием о моей матушке. Это событие буквально выбило рациональную основу бытия у меня из-под ног. Поэтому чтобы хоть как-то успокоиться, мне пришлось подделать рецепт и выписать себе сильное успокоительное. Этот поступок, который я совершил, был позорным для будущего врача. Но не в силах справиться с тем безумием, с которым я встретился, мне пришлось пойти на крайние меры.