Лазар Фако высказал предположение:
— В такой момент человек не чувствует боли. Боль завсегда позже приходит. Когда в тебя пуля на войне попадает, то же самое бывает. Якоб, видать, испугался, стал размахивать руками и еще раз напоролся…
Но догадки, разумеется, в протокол не занесешь.
— С машиной что-то стряслось. С пилой этой дурацкой! — задумчиво протянул Канижаи. — Виола работал нормально. Вы все поняли?
Мы согласно кивнули.
— Вы ведь во дворе были.
— Да, мы снег сгребали.
— И ничего не видели.
— Увидели уже изуродованную ладонь Якоба.
Канижаи промолчал.
— Это верно, что пальцы не удастся спасти? — спросил Лазар Фако.
— Куда его повезли?
— В Колтайскую больницу.
— Я днем туда съезжу.
— А до этого что нам здесь делать?
— Ни до чего не дотрагивайтесь. Сюда приедет разбираться комиссия.
— А работа?
Батя даже не обратил внимания на эти слова:
— Этот несчастный случай ударил не только по Виоле, но и по мне.
— О холодильниках не беспокойся, батя, Мы вдвоем сделаем.
— Заскочите куда-нибудь погреться.
— Ты пойдешь с нами?
— Вы что, не слышали? Марш отсюда, живо!
Пришлось оставить Канижаи одного. Он мерил шагами «жестяной дворец». Мы же с Лазаром зашли к ребятам в ремонтный; они там ремонтировали компрессоры. Старика Фако в тепле разморило, и он уснул, а я не мог сидеть без дела и попросил у коллег какой-нибудь работенки.
Через пару часов появился батя, который нас едва отыскал.
— Пошли со мной, расскажете обо всем членам комиссии.
На полпути к «жестяному дворцу» Лазар Фако внезапно остановился.
— Пила! Она ведь была выключена!
— Ну и что?
— Пила стояла. Когда Якши вышел к нам, пила не работала.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Несмотря на рану, на шок, на то, что у него ум за разум зашел, он все-таки выключил пилу. Поняли?!
Как не понять. Выходит, у Якоба, как у нас у всех, работа настолько глубоко засела в мозгу, в нервах, что он прежде всего выключил пилу, только потом кинулся за помощью. Вспомни Якоб об этом лишь в больнице, он вскочил бы с койки, извинился перед докторами, попросил его на часик отпустить и побежал бы в Шорокшар выключить пилу, а потом вернулся бы обратно и сказал: «Дорогие врачи, продолжайте свое дело…»
Виола, как мне кажется, в своей самозабвенной любви к любым машинам и станкам, на которых работал, превзошел нас всех.
В комиссии было четверо: старший мастер Переньи, женщина от инженерно-технического персонала, дядюшка Дюри Тараба, представитель отдела техники безопасности, и Геза Хайновер, начальник местной заводской охраны.
— А не пьян ли он был?
Хайновер пристально уставился на нас, словно мы были сообщниками Виолы в каком-то преступлении.
Конечно, проще всего на работягу свалить. Окажись Виола пьян, для Хайновера и компании все было бы проще простого. Записывай в протокол и порядок… Рабочий сам во всем виноват, он и несет ответственность за несчастный случай. Обычно комиссии стараются сразу же подвести к подобному выводу.
— Я спрашиваю, не был ли он пьян? — снова резко прозвучал вопрос.
— Эх, если бы он был пьян! — воскликнул старый Фако.
Неужто непонятно? Надо просто знать Виолу. Якоб вообще отличался осторожностью, а уж если выпивал немного, то работал вдвойне осмотрительно. Хоть он и любил машины, станки, всякие механизмы, но при этом и побаивался их. Основательно выпив, он никогда не подходил к станку. Сегодня же он приехал в Шорокшар к шести утра, отдохнувший, выспавшийся и свежий.
— Кому не приходилось пилой железяки резать, тот, конечно, никогда себе ладонь не раскроит, — вырвалось у меня.
— Что вы хотите этим сказать?
— Работяга за свою зарплату вынужден каждый день вкалывать так, что об опасности и не печется.
Мне, конечно, тут же возразили: «Несчастные случаи — явление отнюдь не закономерное».
— В нашей бригаде с момента ее создания не случалось такого, из-за чего пришлось бы протокол составлять. За двенадцать лет — ни единого раза. Выходит, мы технику безопасности соблюдаем, на рожон не лезем, — спокойно проговорил я. — Но наша работа — не детская забава, в разных переделках побываешь.
Дядюшка Тараба примирительно заметил, что они, дескать, призваны точно и беспристрастно расследовать прискорбный несчастный случай. И вовсе не собираются перекладывать вину на пострадавшего, которому и так туго пришлось. Решение они вынесут после тщательного анализа того, при каких обстоятельствах случилась беда. И попросил нас не нервничать, не спорить, а помочь выяснению истины.