Кино увидел длинное кроваво-коричневое животное, покрытое слизью и задрожал от страха. Это была змея.
Бежать от нее? А если это Красная Змея? Пока он колебался, раздался страшный грохот. Целая лавина белого песка обрушилась на крутой скалистый гребень, через который перешел перед этим Кино, и отрезал ему дорогу назад. Тем временем змея взобралась еще выше по склону. Там Кино увидел еще одно животное — большую жабу с выпуклыми глазами и широким ртом. Змея, широко раскрыв пасть, бросилась на жабу и обвила ее кольцами своего тела. Кино вскрикнул от ужаса. Нет! Змея, пожиравшая жабу, не может быть Красной Змеей. Тут случилось еще нечто худшее. Из-за камней выползла вторая змея и поползла к Кино, которому некуда было скрыться.
Тут раздались раскаты грома, и гора снова заколебалась под ногами Кино; камни отрывались от земли и неслись вниз. Один из них задел извивающуюся змею, второй размозжил ей голову, и та уже не шевелилась больше.
Только теперь Кино понял, что падающие камни могут убивать змей, пусть же они убьют и вторую, которая была совсем близко и уже подняла свою голову… Кино прошептал: "Красная Змея, убей и эту!" И вдруг он понял: Красная Змея была в нем самом. Теперь он это знал. Он схватил ближайший камень и швырнул в змею. Камень попал в тело врага и ранил его. С мужеством отчаяния Кино швырял в растерявшуюся змею камень за камнем, пока один из них не попал в ее раскрытую пасть и не свалил ее вниз.
А земля тряслась, гром гремел. Из верхушки горы вырвался красный огненный столб, дым и испарения поднимались отовсюду… Все темнее делался воздух… Неужели это дыхание Красной Змеи, которое она испускает в гневе? Неужели настал конец мира?
Кино убил Красную Змею, и мир погибает. Но вместе с этим восстал и новый мир…
Случилось нечто, чего еще никогда не было: не зубами, не когтями, не конечностями собственного тела победил он врага, распростертого внизу. Он победил его брошенным камнем — первым оружием!
И месть разбитого мира обрушилась на маленького изобретателя… Месть за то, что он первым восстал против грубой силы, первым победил силу мышлением.
Ослепительные зигзаги молний бороздили помрачневшее небо, сверху сыпался настоящий дождь пепла. Кино, притаившийся под выступом скалы, задыхался от недостатка воздуха; мысли его путались.
С горы доносился грохот грома, из долины подымался жгучий воздух… Неподвижно лежал Кино среди бушующих стихий.
Глава 11
ТАЙНА КЛЮВОНОСОВ
Стая Клювоносов во главе с Граппом и Каплавутом направлялась к покрытому лесом берегу. Отправляясь к Игуанодону они захватили с собой целое войско своих товарищей на случай встречи с Пустохвостами. Клювоносы, правда, были священны для всех, верящих в Красную Змею, но Пустохвосты всегда были закоренелыми злодеями, и Клювоносы не доверяли им. Они знали, что Пустохвосты могут напасть на маленькую толпу и уничтожить ее всю, чтобы никто не мог рассказать об этом злодеянии.
Грапп все время заботился о том, чтобы не упустить ни малейшей предосторожности. Но вести к Игуанодону всех Клювоносов он не собирался.
В начале полосы низкого кустарника, где Кино некогда скрывался от Пустохвоста, Грапп собрал всю группу и приказал ей ждать здесь или его самого или его посланного. Он строго запретил всем выходить из кустов, а сам с Каплавутом, взяв по одному помощнику, продолжил трудное путешествие до берега реки. Здесь они остановились отдохнуть, а помощников послали разыскать Игуанодона.
— Без Мегалозавра нам не обойтись, — сказал Каплавут, рассматривая могучий, как крепость, лес. — Игуанодон не дорос еще до этих крепких деревьев.
— Этого и не нужно, — отвечал Грапп. — Сильных ящеров достаточно. Атлантозавр все уничтожит. Необходимо обязательно избавиться от Мегалозавра. Помоги мы ему достигнуть славы победы, и он станет владыкой мира. Такой силе трудно противиться.
— Духи ночи низвергли его в прах.
— Наше счастье, что была ночь. Болото увидело теперь, что и Мегалозавры способны бояться Красной Змеи.
— Красная Змея передала нам власть, чтобы мы заботились о тех животных, которые сами не могут думать о себе. И, главное, чтобы они не научились этому. Если они научатся думать и понимать окружающее — нашему могуществу конец. А потому… потому-то и следует уничтожать лесных животных.
— В сущности, — прервал его Каплавут, — почему, собственно, Красная Змея хочет, чтобы властвовали ящеры, а не сумчатые? Неужели у нас не хватит ума руководить сумчатыми так, чтобы воля Красной Змеи выполнялась для их и, конечно, для нашего блага?
— Они могут не остановиться в своем развитии. Научившись думать, сумчатые могут одержать победу даже над сильными ящерами. Силы нам нечего бояться, нам страшна мысль. Хорошо, что пока они сами не знают, к чему это может привести. Но некоторые чуют это, например, хитрый Кала. Он пророк. А там, где появляются пророки, следует уничтожать все племя, пока оно еще не поддержало их. Потом будет поздно.
— Я преклоняюсь перед твоей мудростью. Я знаю только правила нашего ученья, но основ их еще не усвоил.
— Ты достоен получить высшую степень. Что говорит первое правило?
— "Если хочешь повелевать, держи всех в неведении".
— А второе?
— "Ум побеждает силу".
— Хорошо. Мы переросли племя ящеров и стали их властителями потому, что мы умны. Я открою тебе тайну, как развиваются ум и сила. Мы учили ящеров, чтобы они развивали спинной мозг на заднем конце спины. Но этим мы учили их идти по ложному пути. Способность ящера стремительно двигаться, раздвигать свои тяжелые конечности, страшное бешенство, с которым они бросаются в битву, ужас, который они внушают себе и всему миру, полностью зависят от заднего спинного мозга. Но вследствие этого они становятся рабами тех, кто умен. Происходи увеличение мозга на верхнем конце спины, выше шеи, в голове, они были бы умны и могли бы думать. Там, в голове, где глаза и уши, должна находиться вся сила жизни, то, что мы называем головным мозгом. Когда он разовьется, не будет тугоумного и бессмысленного раздражения. Прошедшее и будущее соединятся, чтобы вместе служить одной цели. И это значит "мыслить".
Долго смотрел Каплавут на Граппа и наконец сказал:
— Да, мудрый учитель, ты открыл мне великую тайну. Теперь я понял, почему у нас предводителями становятся не сильнейшие, а те, у которых более выпуклая голова. Только им открывается тайна Красной Змеи.
— Теперь ты понимаешь, почему мы должны покончить с млекопитающими. У них началось продвижение мозга к голове. Попадаются такие, у которых это происходит очень быстро. Чем больше скапливается в них частиц жизни всего мира, тем больше будут они походить на Красную Змею, обнимающую всю силу мира. Бывают случаи, как с этим Кала, когда детеныши являются в мир более развитыми. И если образуется такое поколение, если эти преимущества будут увеличиваться, то это приведет к тому, что появится общество лесных жителей, которые умом своим превзойдут силу ящеров и…
— И не будут больше верить Клювоносам, — договорил Каплавут, — но если они не будут больше нуждаться в нас…
— Они должны нуждаться в нас, такова воля Красной Змеи, — твердо сказал Грапп.
— Преклоняюсь.
Немного погодя Грапп сказал тихо и таинственно:
— Бесчисленны виды животных и будут бесчисленны, пока существует земля. Всегда будет много тех, кто будет нуждаться в Клювоносах, превосходящих их умом. Но ум имеет свою границу и может управляться еще более высоким умом, над которым уже нет власти. Истинные мудрецы сосуществуют вместе, но не управляют друг другом и не позволяют управлять собой; каждый из них сам себе господин и не повинуется никому. Такова тайна Красной Змеи. Но мир никогда не должен познать ее. Кто разгласит эту тайну, тот умрет.
— Я преклоняюсь, — прошептал Каплавут. — А Игуанодон? — спросил он затем.