А я просто любила свою родину. Разве для этого нужно искать оправдание? И мне было всё равно что я не родилась мужчиной. Даже женская рука способна нести возмездие врагам, изгоняя из земель предков.
Все привыкли, что язык — женское оружие, забывая, что и мужчины, и женщины равны перед богом, а меч не имеет пола. Он поражает врагов, кому бы он ни принадлежал. Я, крестьянка, проливала английскую кровь во имя моей родины и Бога.
— Блестяще! Хоть я не феминистка, — проговорила с жаром Анжела, — но то, что вы говорите, истинная правда. Главное, не какого ты пола, а какой огонь горит в твоём сердце!
При слове «огонь» Жанна д’Арк вздрогнула. Её сморщенные руки вцепились в клюку. Анжела хлопнула себя по щекам и вскрикнула:
— Извините! Как я могла забыть о ваших страданиях! Вы так благородны и великодушны! Прощаете всех, я бы так не могла.
Философ протянул руку Жанне, которая, благодарно улыбнувшись, приняла предложенную помощь. Так и держась за руки, они пошли к выходу из комнаты. Орлеанская Дева, и Вольтер исчезли, словно их здесь никогда и не было.
Великие люди понимают друг друга с полуслова. А иногда эти слова им заменяет чувство, которое является речью души.
Глава 10 Сдача экзаменов Анжелой в университете. Помощь великих учёных, которых Анжела заставляет появиться перед ней
Итак, сессия нагрянула неожиданно. И началась она с экзамена по логике, а Анжела по этому предмету ни в зуб ногой, как говорят в народе.
Принимал его строгий экзаменатор, мужчина средних лет с очками в золотой оправе, из-за которых глазки казались крошечными, что придавало ехидному от природы лицу ещё больше насмешливости. Наречённый студентами Хорем Сусликовичем, преподаватель спросил Анжелу, разглядывая зачётку:
— Закон тождества... как вы, Симарик, его понимаете?
— Ну это, когда деньги тратятся, а дрова горят.
— И это всё? Так мы с вами далеко не уедем. Хотя я понимаю ваши проблемы с дровами, нынче в отопительный сезон они стоят немалые деньги. А вы, судя по всему, живёте в частном доме, раз беспокоит этот вопрос?
Профессор хихикнул и принялся сравнивать фотографию Анжелы с оригиналом. Прищуривая глаз, он пытался сам установить тождество женщины на снимке и красавицы перед собой. Он мотнул головой и продолжил:
— Но вернёмся к вашему примеру. Если деньги бумажные, то и они гореть могут, а в переносном смысле называется инфляция, обесценивание. Попробуйте другие примеры, вам близкие.
— Ну... — задумалась Анжела, — возьмём, например, вас и меня.
— Что вы хотите этим сказать? — с выпученными глазами зашептал профессор, озираясь по сторонам и отодвигаясь от экзаменующейся на безопасное расстояние. — Я женатый человек.
— Понимаю, но... вот я хочу сдать экзамен, а вы меня — провалить. Нет тождества.
— Действительно. Правильно рассуждаете.
— А вот если бы вы хотели, чтобы я успешно отэкзаменовалась, то наши желания оказались тождественны.
— Опять верно. Только я в своем желании не хочу ошибиться, если ваши знания соответствуют учебнику, то и моё желание совпадает с вашим. А пока тождества не вижу. С первым законом у вас дружбы не наблюдается. Ну ладно, а как насчёт второго закона логики — противоречия?
— Я бы, с вашего позволения, продолжила. Вы не должны противоречить моему желанию хорошо сдать предмет логики.
— А я не противоречу, я хочу только узнать, понимаете ли вы, что значит противоречие. Если буду уверен, что вы не знаете материал, как я могу одновременно соглашаться с вашим желанием получить хорошую оценку?
— Нет, это не противоречие. Я действительно знаю.
— Да, знаете, как я алфавит глухонемых. Ну, хорошо, тогда перейдём к третьему закону, хотя вы и в первых двух не плаваете, как рыбка в мутной воде. Закон исключённого третьего. Что можете о нём сказать?
— Третьего не дано. Вы утверждаете, что я плаваю, а я утверждаю, что нет.
— Блестяще! Но скажите, а что будет, если я всё же настою на том, что не знаете предмет, а вы не подтвердите это? Оба утверждения тогда ложны?
Профессор посмотрел исподлобья на студентку.
— Вы хотите сказать, что Аристотель был не прав?
— А давайте у него спросим, — предложила Анжела. — Я же не думаю, что он специально обманул столько поколений, а теперь прохлаждается в райских кущах.
— Ну вы и затейница, — профессор развеселился, а потом сразу осел, словно растаявший сугроб, когда распахнулась дверь и в аудиторию, шлёпая сандалиями, вошёл сам... Аристотель.