Через мгновение, когда она растянулась на негостеприимном асфальте посреди малопривлекательной лужи (привлекательными эти мокрости бывают только для малышни), глядела на испорченный маникюр со злорадной ухмылкой: «Свершилось!»
Ужасней всего было только то, что на подбородке расцветала ссадина. Торжествующе Анжела поднялась на подрагивающие ноги. Перечень «побед» был не очень велик, однако... ногти сломаны, ладони ободраны, подбородок кровоточит, волосы в грязи. Коленка болит, хорошо, если только ушиб. Платье... Про новое платье, которое так стройнит, придётся забыть: рукав порван, а на подоле огромное пятно. До дрожи обидно, аж вслух вырвалось: «Какого чёрта надела сегодня на работу!»
Тут перед ней появился лохматый зверёныш. «Откуда здесь шимпанзе? — удивилась Анжела. — Из зоопарка сбежал?» Да нет, похож на чёрта, которого сама миллион раз рисовала, когда над подружкой в школе издевалась, подбрасывая на парту, чтобы остановить причитания той вроде этого: «Почему я такая дура, не могу с первого раза понять, что учительница талдычит?» В ответ Анжела рисовала маленького чёртика с издёвкой: «Спроси у чёрта лысого!» и украдкой подбрасывала соседке. Ну да, перед ней предстал тот самый бесёнок, которого она умела хорошо рисовать, сказывалась большущая практика.
Даже хвостик знаком до боли, который когда-то с воодушевлением выводила первым. С него и начиналось веселье. Потом подрисовывала круглое туловище и дурашливую мордочку с кривыми рожками, лёгким росчерком добавляла лапки и копытца. Дальше подписывала несколько слов в зависимости от ситуации.
— Ты хотела со мной поговорить? — чёртик с удивлением взирал на Анжелу. Немигающий взгляд круглых, как у рыбины, жёлтых глаз заставил поёжиться.
— Пошёл на место, чур меня! — машинально вырвалось у неё.
Энжи не узнала свой голос: звучал он глухо и низко, как сквозь душную перину.
Визгливо хрюкнув, животное или как там его величают в таких случаях, тут же исчезло, словно его и не было.
Анжела не удивилась на этот раз. Мало ли что померещится от падения. Может, заработала сотрясение мозга? Сразу тошнотворно заныло в висках. Бросило сначала в жар, а потом в холод. Липкими пальцами вытащила мобильник и позвонила в поликлинику.
— Можно мне к доктору записаться? Я упала.
Ворчливый голос преследуемой неприятностями и одновременно равнодушной ко всему женщины ответил:
— Милая моя, тебе в травмпункт, вот адрес записывай или запоминай, пока не передумала, некогда мне с тобой возиться.
Слово «милая» прозвучало как шипение змеи. Захотелось сказать: «Сама ты, милая, драгоценная, беги в „травмпункт“, если с мозгами что-то приключилось!»
Как назло, стал накрапывать дождь, а зонт Анжела забыла на работе. Хоть и возвращаться один квартал, но в таком виде показаться на работе нельзя. «Лучше жабу в рот», — Анжела вздохнула, и в приоткрытые губы спикировало что-то холодное и липкое. Еле отмахнулась, и это нечто шлёпнулось на влажный асфальт. Крупненькое такое земноводное в пупырышках глядело на неё гипнотическими глазами, низко и бархатисто поквакивая. Теперь девчонки точно засмеют. Нет, конечно, и пожалеют, да хрен с ними.
Едва подумала, оторвав взгляд от жабки, и глянула в ухоженный скверик, у которого растянулась, а тут перед ней появился хрен. С любопытством вгляделась в вольготно зеленеющий лопух. Интуиция подсказывала, что это и есть самый настоящий объект задумки. Мелкие белые цветы многоглазой россыпью уставились на Анжелу, хотя до весны ещё долго.
Едва заметила, как в памяти всплыла фраза: «Да, везде хреновые дела». И тут же на дороге появились целые завалы бумажных папок, с аккуратно подшитыми, а где и скреплёнными пружинками бумажками, исписанными разными почерками, каждый из которых был неразборчивым: буквы покосившимся забором наваливались друг на друга и слипались в загадочные каракули. И на обложке каждой папки красовалось слово «дело» с соответствующим номером. Анжела подняла одну, но тут же захлопнула, смущённо оглядываясь по сторонам: с первой же страницы кокетливо выглядывало похабнейшее изображение во всей своей детальности и реалистичности. Чувствовалась рука профи. А эта напасть откуда? Анжела обходила кучи бумаг, а они под мелким моросящим дождиком росли, словно грибы, и скоро превратились в непреодолимое препятствие, издававшее характерный терпкий запах. «Да что же это такое? — подумала она. — Стоит представить что-то или пожелать, как сразу появляется, словно снег на голову».
Тут же почувствовала удар по макушке. На голову свалилась настоящая ледяшка. И это в сентябре. «Значит, всё, о чём подумаю, тут же сбывается?» — ухмыльнулась Энжи, потирая голову.