— Да, а вы думали, что прогресс — только химические удобрения?
— Будь они неладны. Герань совсем расфуфырилась, хоть бы зачахла, а то цветёт круглый год, — неожиданно призналась старуха. — А что с меня причитается за... молодость? — Ольга Васильевна стыдливо опустила глаза.
— Придётся надеть свое самое нарядное платье и прийти к нам в восемь вечера.
— Ой, милаша, а можно я в халатике? Мои наряды из моды вышли. Ими только моль интересуется. Да и не влезу я в них.
— Это сейчас исправим! — Анжела заговорщицки подмигнула. — Где ваш гардероб? Показывайте! Дизайнеры предлагают модели необычные по крою, дающие полную свободу движений. Сейчас в моде красочная палитра. Хотите оранжевое или ярко-голубое?
Анжела с гордостью показала лазурные ноготки, блеснувшие звёздной россыпью блёсток на глянцевой поверхности.
— В тренде лёгкие струящиеся ткани. Хотите платье из воздушного шифона? — идеи рождались в голове Анжелы стремительно, будто в разогретой духовке взрывался попкорн. — С бретелькой на одно плечо и длинными боковыми разрезами? Но к нему нужны туфли на шпильках и золотые украшения.
— Ой, утешила, спасибо. Сроду у меня золота не водилось, поэтому и сплю спокойно. Последний раз грабили квартиру пятьдесят лет тому назад. Вор даже пристыдил, что у такой порядочной женщины пусто, как в магазине первого января. А модельные туфли на высоком каблуке и никогда не носила, тоже не по карману.
— Успокоитесь, всё будет. Я сейчас, — оценив фигуру пенсионерки, Анжела всплеснула руками и подумала о платье, туфлях и золотых украшениях одновременно.
Она скорчила недовольную гримасу и воскликнула:
— Это форменное безобразие, чтобы у такой обаятельной женщины до сих пор не было нарядных туфелек и платья по последней моде! Возмутительно! А украшения само собой!
Квартира через мгновение была завалена нарядами, коробками с модной обувью, а стол ломился от золотых украшений, словно в апартаментах жены магараджи.
Соседка, выпучив глаза, сначала потянулась к украшениям. Дрожащая рука в нерешительности порхала над богатством.
— Да это же только в Янтарной комнате или Оружейной палате такое можно увидеть, вот дела!
Примерив на себя одно красивое ожерелье из жемчужин, обвитых золотым орнаментом, она радостно вздохнула и застегнула замочек на шее. Сутулая спина неожиданно распрямилась под тяжестью драгоценностей. Вскоре перед Анжелой стояла экстравагантная женщина в свободном платье из шёлка, отливавшего на свету аметистовыми всполохами, а на ногах оказались лакированные бежевые туфли на высоченном каблуке.
Когда на безымянном пальце пенсионерки засияло, точно глаза кошки в темноте, колечко с жёлтым бриллиантом в три карата, Анжела чуть не растянулась на ковре.
— Ольга Васильевна, вы неотразимы!
Соседка крепко обняла Энжи. Старуха раз в неделю убирала квартиру у одного профессора. А что если вот так к нему заявиться? Вдруг обалдеет и сделает предложение? «Любви все возрасты покорны», — говаривал Александр Сергеевич Пушкин. Она родить уже не сможет, поэтому нужно найти суррогатную мать. Сказала же ей врачиха на осмотре: «Что-то вы задержались в девушках, уважаемая». Счастливая женщина видела себя уже в объятиях знаменитого учёного. Разумеется, свадебное платье не нужно, но добротный костюм, сиреневый, будет к лицу! Потом они поедут на белой «Волге» по Москве делать фотоснимки. Ольга Васильевна, вытянув руку из кружевного рукава, пригладила седые волосы. А что? Она вполне привлекательна! Морщины ради благородной цели изведёт в кабинете косметолога: «По телевизору говорили про волшебные уколы красоты, авось помогут. Не стану же за бешеные деньги делать пластическую операцию, чтобы шея стала опять лебединой. Наркоза боюсь».
Энжи почувствовала себя в роли крёстной феи из сказки «Золушка» и напоследок решила сбросить Ольге Васильевне несколько лишних лет. Задумано-сделано, вуаля, перед зеркалом стояла не стареющая пенсионерка, а молодящаяся представительная женщина лет пятидесяти. Главное не переборщить. Анжела осталась довольна, подумала, что остальному барахлу тут делать нечего, и лишнее исчезло, как и не было. Ольга Васильевна, любуясь отражением в серванте, не заметила ни очередного преображения комнаты, ни того, что избавилась в мгновение ока от десятка лет. Стоя уже в дверях, Энжи сказала напоследок:
— Значит, в восемь жду.
Прикрыв за собой дверь, она вышла на тускло освещённую лестничную площадку. Нужно же и о себе подумать.