Она хлопнула дверью. Потом дверь открылась, она вошла назад, взяла бутылку пива из холодильника и, снова хлопнув дверью, ушла уже насовсем. Вслед за ней вышла Цыпуля, но у нее обид не было, она взяла пиво и села на кровать. Ленька посмотрел на нее: «Твоя гордая подруга тут трусы, кажется, забыла. Ты ей передай их, пожалуйста, при случае, и скажи, что это хорошо, что она такая обидчивая: это может привести ее к каким-то положительным переменам».
Домой
Мы едем уже больше суток, до ближайшей остановки четыре часа. Мы выпили все хоть сколько-нибудь приемлемое пиво в поезде, в ответ на наши вопросы проводники разводят руками – все кончилось. В вагоне-ресторане осталась только «Балтика №9». Я всегда думал, кто же пьет эту дрянь? Оказывается, я и мои друзья. Пиво отвратительное, теплое, от него несет спиртом, но остановиться уже невозможно. Абсолютно пьяные, с распухшими перекошенными рожами, с заплывшими глазами, мы шатаемся по поезду, падаем, кричим какую-то непотребщину, ползаем по полу, снимаем штаны. Кто-то вырубается и засыпает, сидя с банкой в руке. Его изрисовывают маркерами. Если перевернуть три банки от «Балтики №9» и поставить рядом, то получится «666». Бабушка из соседнего отсека плацкарта, проходя мимо нас, крестится.
Просыпаюсь я лежа на верхней полке, поворачиваюсь, смотрю вниз, и к похмелью прибавляется некое неприятное чувство. Становится стыдно за наше пьянство, за то самое «состояние, позорящее человеческое достоинство», за все дни и за вчера в частности. На нижней полке сидят две девочки лет по двенадцать и болтают о чем-то, изредка поглядывая в проход. В проходе в пивной луже лежита Ленькина футболка с большим значком «А» в кружочке, в футболке лежит Ленька, голова его где-то под столом, а ноги торчат в общий проход вагона. Рядом лежат бутылки, сигаретные пачки, плеер, в общем, все, что упало со стола после того, как на него с верхней полки упал Ленька. Лёнька тихонько похрапывает. Одна из девочек, поглядев на него, говорит:
– Стася тоже анархистка!
– А что это?
– Ну, это когда против правительства... Я ей говорила, что правительство – это неплохо, без него было бы хуже!
– Ясно, да.
– Ей просто ее парень подарил такую цепочку, с анархистским знаком... и она стала анархисткой поэтому.
Вот она, думаю, любовь и свобода, анархия и ярость! Молодость и радость, ты главный партизан. Когда-то со мной произошла практически такая же история. Рядом в проходе лежит чуть повзрослевшая анархия, небритая и с перегаром. Я слезаю и, стараясь не дышать на девочек, извиняюсь за своего приятеля и расталкиваю его. Поезд тормозит, покачивается в последний раз и замирает на станции.
Мы медленно вытекаем из вагона в конце потока пассажиров, Джонни Болт пьет чай до последнего момента, пока в вагоне уже совсем никого не остается, затем неожиданно что-то осознает и ломится к проводнику, молодому парню.
– Вы не могли бы открыть туалет?
– К сожалению, у нас не «био», и в городе нельзя пользоваться, санитарная зона.
– А я... не буду им пользоваться!
– А зачем вам тогда туда? – удивляется проводник.
Вопрос явно застал Джонни врасплох. Он секунду думает и выдает:
– Понимаете, у нас с друзьями игра. Мы в поездке прячем золотую монету в разных местах и ищем ее по очереди. Вот в поезде сейчас в туалете спрятали, а найти не успели, а вы его закрыли уже.
Проводник смотрит на него, не мигая, с каменным выражением лица. Кажется, что сейчас он скажет: «Ты что, совсем идиот?», но спустя долю секунды, с вежливой улыбкой, он говорит:
– Пойдемте! Оставите на чай что-нибудь.
– Конечно! – говорит Болт.
Ленька крутит пальцем у виска. На самом деле Болт в данном случае не такой уж и псих. Хотя в интервью он обычно говорит, что не употребляет алкоголь, наркотики и мясо, но это не относится к марихуане, пельменям и бутылочке пива. Трава – не наркотик – это знают даже дети. В пельменях мяса нет – один картон с соей, так что раз в год – можно себе позволить. Ну а пиво, это же пиво – иногда-то можно! Может, это не такой уж и глупый подход, в целом ограничивать себя, не ставя фанатичных запретов, но молодежь не любит компромиссов, поэтому в интервью Болт обычно раскрывает только ортодоксальную часть своих взглядов. Вчера он не удержался, и оставил подаренный кем-то косяк. Но помня историю, как менты в поезде нашли у пьяного Леньки с собой мешочек запрещенного, и что потом было, Болт перед сном спрятал свой заветный косячок в туалете, а туалет закрыли, но косячок-то ему жалко, и вот он выдумывает какую-то чушь с монетой для проводника.