Вообще, панк-рок шоу – это очень странная штука, оксюморон. Панк-рок подразумевает отсутствие границ между группой и публикой, никаких звезд. В маленьких залах, гаражах или столовых, где проходят концерты, нет сцены, а публика состоит из музыкантов других групп и их друзей, которые в нужный момент могут выйти к микрофону и подпеть пару строк. Все максимально честно, никто из себя ничего не строит, каждый является самим собой. За микрофонами и в зале такие же ребята, как ты.
Шоу же подразумевает, что ты пришел посмотреть на что-то такое, что произведет на тебя впечатление – как пляшет и поет Филипп Киркоров с павлиньим пером в заднице, ну, что-то такое. Шоу – это киловатты звука и света, двадцать трейлеров с декорациями и пиротехникой, кордебалет... Когда ты можешь постоять в двух метрах от сцены, рядом с рок-звездой небожителем, услышать, как он скажет тебе «привет», взять автограф у артиста – это шоу. Если загорится барабанщик – это, конечно, тоже шоу. Кстати, клавишник Kings Of Nothing каждый раз в конце выступления поджигает пианино.
Этика панк-рока подразумевает, что все шоу состоит в том, что шоу нет – чистая ярость юности. Группам, внезапно выросшим из столовок и прочих дыр, приходится непросто. Часто оказывается, что не так уж и интересно смотреть на кого-то, кто является самим собой на сцене, потому что будучи технически прекрасным музыкантом, как шоумен, как личность он ничего примечательного из себя не представляет. Зачем публике смотреть на таких же точно чуваков, как они, ты можешь посмотреть в зеркало или на соседа по лестничной клетке, зачем для этого покупать билет и куда-то идти? И вот приходится бедным рокерам достигать невероятной скорости исполнения, раскрашивать лица, наколачивать татуировки, надевать лосины и ставить лаком волосы, подсматривать фишки у иностранных артистов, выдумывать, как удержать внимание публики...
И только изредка фронтмен или группа могут позволить себе быть на сцене тем, чем они являются в действительности, и при этом у них будет получаться настоящее шоу. Их музыка, песни, манера поведения на сцене являются органичным продолжением их самих. Им есть, что сказать, их энергии достаточно, чтобы держать в напряжении большие залы, заставлять их танцевать и петь, смеяться и грустить.
Чтобы быть рок-звездой и быть самим собой, надо быть яркой личностью с жизнью, насыщенной взлетами и падениями. Надо быть хоть немножко философом. Музыка же по сути – такой же язык, как русский, английский или китайский. Ты можешь прекрасно владеть языком, но никогда не сможешь написать роман. Если тебе нечего сказать словами, то, скорее всего, и нотами ничего фантастического не получится, максимум – хорошая копия чего-то чужого.
От этих мыслей меня отгоняет гневный голос философа Джонни Болта:
– Банда Четырех, Бироцефалы, а где BandX? Нет, ты посмотри, какие-то дерьмовые Ноги Винни-Пуха, которые вчера собрались и завтра развалятся, тут есть, а BandX – двадцать пять лет на сцене – нет! Кто составлял эту долбанную энциклопедию?
Болт нашел в квартире, где мы вписываемся, на полке «Российскую панк-энциклопедию» и собирался прочитать заслуженную хвалебную статью об основателе российского панк-рока Джонни Болте и группе BandX, но составители энциклопедии про него забыли, а может сознательно не включили по каким-то своим соображениям или личным обидам. Ведь на самом деле каждый может написать панк-энциклопедию и включить в нее кого ему будет угодно, а потом вот так вот раз – и потомки, которые найдут эту книгу где-нибудь на свалке через двести лет, не узнают о существовании Джонни Болта, какая потеря.
– Ой, ладно, Джонни, кому нужна эта бумажная энциклопедия, когда есть Википедия и Вконтакте. Мою группу вон они тоже не включили, а мы, между прочим, тоже пятнадцать лет отыграли, но мне плевать, честно говоря, – успокаивает его организатор.
– Да с твоей-то все ясно, – говорит Болт, – но вот BandX-то могли бы уж не забыть. Я выброшу эту книгу, она плохая.
Он встает и идет на кухню, видимо, выбрасывать книжку. Организатор в недоумении, он не понимает, как на это реагировать. Ленька крутит пальцем у виска: «Не волнуйся, если ты поймешь, что уже совсем край – просто вызывай санитаров».